«Граф велел мне прийти в библиотеку…»
И отец Мегрэ казался до крайности возбужденным, потому что это считалось важным событием.
— И он не разбазаривал лес на дрова, а довольствовался примусом — ставил его рядом с собой, когда калорифер не прогревал комнату, — с жаром продолжал Морис де Сен-Фиакр и, обращаясь к окончательно перепуганному священнику, добавил: — Вы этого не застали. Когда вы появились здесь, замок уже пришел в запустение. Мать потеряла мужа. А ее единственный сын валял дурака в Париже и если наезжал сюда, то лишь за деньгами. И вот тогда появились секретари…
Глаза его подозрительно заблестели, и Мегрэ показалось — вот-вот хлынут слезы.
— Что же она вам сказала? Она боялась, что я приеду, не так ли? Она знала, что придется опять добывать деньги, опять что-нибудь продавать, чтобы в очередной раз вызволить меня из какой-нибудь передряги.
— Будет лучше, если вы возьмете себя в руки, — глухо сказал кюре.
— Не раньше, чем мы все выясним. Если уж вы сразу, с первых мгновений, заподозрили меня, совершенно при этом меня не зная…
Мегрэ счел необходимым вмешаться.
— Господин кюре спрятал молитвенник, — медленно проговорил он.
Сам он уже все понял, и теперь, как мог, пытался помочь Сен-Фиакру, наводя его на правильную мысль. Комиссар явственно представил себе, как графиня разрывалась между угрызениями совести и грехом. Разве не боялась она возмездия, разве не было ей стыдно перед сыном?
Она была болезненно мнительна, просто больна, наконец. Что стоило ей сказать как-нибудь на исповеди:
— Я боюсь своего сына…
Она же наверняка боялась. Те деньги, которые уплывали сейчас в карман Жанна Метейе и иже с ним, были достоянием Сен-Фиакров и по праву принадлежали Морису. Разве не спросит он с нее отчета? А что, если?..
Мегрэ чувствовал, что подобные мысли смутно зарождаются в сознании молодого графа. Он постарался привести их в порядок.
— Господин кюре ничего не может сказать вам, если графиня говорила на исповеди…
Все стало ясно. Морис де Сен-Фиакр резко оборвал разговор:
— Извините, господин кюре. Я совсем забыл о вашем уроке катехизиса. Не сердитесь, что я…
Повернув ключ, он открыл дверь.
— Благодарю вас. При первой же возможности я верну вам сорок тысяч франков. Думаю, они принадлежат не вам…
— Я попросил их у госпожи Рюинар, вдовы прежнего нотариуса.
— Спасибо. До свидания.
Граф едва удержался, чтобы изо всех сил не грохнуть дверью, но овладел собой и лишь отчеканил, глядя прямо в глаза Мегрэ:
