— Нет!
— Если хочешь вернуться на свой истребитель «Блэйт», то будешь играть. Струны или клавиши?
Додж наблюдал за войной характеров, гадая, кто победит.
— Черт, я не играл циклы, — его глаза впились в Доджа. — Если ты кому-нибудь растреплешь, то умрешь!
— Левая рука — настояла Виктория.
Тридцать минут, непрерывно ворча и сыпля проклятиями, Лукас играл на клавишах мелодии, которые разучил с матерью еще в детстве.
— Ты действительно отвратительный пациент, майор. Тори заслуживает медаль — укорил его друг.
— Хватит! Позволь мне взглянуть, — протянув руку, девушка ждала. Ее взгляд снова ничего не выражал. Повернув его руку, она увидела небольшой отек. — Тебе нужна процедура.
— Чертовски здорово!
* * *
Проигнорировав его сарказм, Виктория пошла готовить ванную.
— Послушай, если ты не хочешь, чтобы я присутствовал, то я уйду, — сказал ему
Додж.
— Тори, очевидно, хочет, чтобы ты присутствовал, так что оставайся. Но это не будет красочным зрелищем.
— Я видел такое и раньше.
— Я готова, — девушка вернулась в комнату, неся шприц.
— Я не хочу этих уколов. Я целый день обходился без них.
— Молодец, но сейчас ты получишь один, — не дожидаясь его возражений, она сделала укол. — Додж, ты остаешься?
— Если ты не против.
— Отлично! Майору будет с кем поговорить и на кого отвлекаться. Сначала мне нужна левая рука.
Додж наблюдал, как Лукас сел перед раковиной, а Виктория встала перед ним — их ноги соприкасались. Протянув левую руку, майор напрягся и выругался.
— Поговори с ним, Додж, — попросила девушка.
— Почему он не пристегнут?
— Что? — Лукас посмотрел на Доджа с болью. — Это хорошая мысль.
— Таннера, чтобы провести процедуры, пришлось привязывать. Как только его освобождали, он пытался оттолкнуть Викторию так, чтобы она отлетела в другой угол.
— Я помню.
— Ты была права в том, что рассказала мне, но я не верил. Это отлично работает, — не совсем уверенно, но мягко сказал Додж.
— Поговори с майором, мне нельзя отвлекаться.
Тори приступила к манипуляциям с тугими сухожилиями, лишь наполовину слушая разговор мужчин. Лукас хорошо справлялся с реабилитацией. Работа шла легче, чем можно было ожидать, — она не напрасно попросила Доджа остаться. Ей нужно привлекать других себе на помощь. Один врач никогда не лечил пациента на протяжении всего процесса. Это защищало как пациента, так и врача. Тори проигнорировала это правило с Лукасом, потому что не смогла вверить постороннему его выздоровление. Даже если бы был кто-то компетентный, она все равно не сделала бы этого. Она должна была сама убедиться, что все сделано правильно, несмотря на боль, которую причиняла себе и Лукасу.
