— Нет, — тон мужчины был слишком резким.
— Почему? — она никак не могла понять.
— Я не хотел этого делать!
Глубокий шок отразился в ее глазах, и девушка резко отвернулась, смотря на звезды.
Потирая виски, она пыталась думать, дышать. «Что здесь происходит? Что Лукас хотел этим сказать? Думай, Виктория, думай!»
Во время его службы Тори посылала ему еженедельные сообщения, подробно рассказывая обо всем происходящем в ее жизни, о своих проблемах и о своих успехах. Ей нужно было иметь связь с единственным человеком, который, как она надеялась, всегда будет рядом. Теперь же он говорит, что никогда не слушал их, потому что не хотел.
«Что это могло значить? — девушка чувствовала, как жизнь покидает ее. — Лукас никогда не заботился обо мне, как о своей спутнице жизни. Но как такое могло быть? Он всегда защищал меня во время Испытания, я была его приоритетом. Тем, чем тетя Кэсси была для дяди Уильяма, но сейчас… — ее глаза наполнились слезами. — Конечно, Лукас не любит меня. Как он может? Кто я и кто он!»
Тори потерла грудь в районе разбитого сердца. Она не каринианка, но убедила себя, что это не имеет никакого значения для Лукаса, ведь он так отличался от других. Но он не отличался, разве он должен был? Тори ему не подходит, не вписывается в каринианские стандарты. Она просто слишком другая. И он совершенно прав. Девушка не знала его, потому что Лукас этого не хотел. Она поверила в эту фантазию, потому что ей нужно было выжить. А ему это совсем не нужно, ведь это его мир, а она так мало его видела. Вот почему ей не сообщили о церемонии его повышения.
Глухим голосом девушка спросила:
— Твоя церемония повышения — ты попросил тетю Кэсси и своего отца не говорить мне о ней? Ты не хотел, чтобы я там была? — она закрыла глаза в ожидании ответа.
— Нет, не хотел, — двумя словами мужчина лишил ее последней надежды.
Лукас наблюдал за девушкой. Он хотел одного — чтобы она поняла — он не герой ее детства. Он — мужчина с мужскими потребностями, и ему важно, чтобы Тори видела его именно таким. Все их будущее зависит от этого. Если она не расстанется с детскими фантазиями, они никогда не продвинутся вперед — это все, чего он хотел.
Но все почему-то пошло совсем не так.
— Ты так редко бывал дома за последние девять циклов. Только во время официальных событий, которые не мог избежать. Я всегда думала, что это твоя преданность Коалиции. Но все было совсем не так? Ты просто не хотел меня видеть?
— Да, — ответ был грубым, и невидимая стена мгновенно образовалась между ними.
