— Огурец-желтопуз, вот ты кто! Ни соку в тебе, ни вкуса, ни нутра настоящего! — сказал сердито подошедший Крутогон. — И ладно тебе побаски рассказывать. Скажи лучше нам, что это за хреновинка? — подвел он Чепцова к ящику с металлической крупой.
— Разве не видите? — пожал тот плечами. — Это петит, в других ящиках, по-нашему кассах, есть еще десятый строчной. И курсив есть, и боргес. И заголовочные шрифты.
— Не морочь ты мне голову своими боргесами-моргесами! — взмолился Крутогон. — Объясни точно, что ты есть за человек?
— Я уже объяснял. Полиграфист! Типографский наборщик. Видите? — поднес Чепцов к глазам Крутогона пальцы, темные от въевшейся в кожу свинцовой пыли и краски. — Семнадцать лет в наборщиках хожу! А в фуре этой, полный комплект для плоской печати.
— Напечатай тогда нам визитные карточки! — засмеялся завхоз Вакулин. тяпавший на рогоже коровью тушу. — Адмиралу Колчаку преподнесем.
— Какие там визитные карточки! Прокламации будем печатать!
Это крикнул обрадованно подошедший Афанасьев, сельский учитель. Он ведал в отряде распространением прокламаций среди населения и колчаковских солдат.
Вместе с молодым разведчиком Федей Коровиным он полез в фуру и нашел в ней все необходимое для маленькой типографии. Кроме шрифтов, два рулона бумаги, банку краски, бидон со спиртом для мытья шрифтов и всякую типографскую мелочь.
— А печатная машина где? — забеспокоился Афанасьев.
— Была ручная «бостонка». На передней повозке ехала, — ответил Чепцов.
— Э-э-х! Не состоялась наша типография! — махнул рукой Афанасьев и полез с фуры.
— Виктор Александрович, глядите сюда! А это что? Это не годится? — остановил его Федя Коровин, все еще копавшийся в фуре. Покраснев от натуги, он приподнимая что-то очень тяжелое.
— Это пресс для оттисков корректуры, — сказал Чепцов. — Каждый ребенок знает.
— Пресс для оттисков, говоришь? — посмотрел на него Афанасьев. — Значит, будут у нас печатные прокламации! Чего там прокламации, газету будем выпускать!
— Скажете тоже, товарищ Афанасьев! Газету! — засмеялся завхоз. — Для газеты писатели нужны, которые газету сочиняют. Называются корреспонденты. А где у нас такие?
— Не встревай, захвост! — даже оттолкнул его Крутогон. — Я буду газету сочинять! Я согласен в писатели идти!
— Во-первых, не пихайтесь, папаша Крутогон, вы не в церкви, — отстранился опасливо завхоз. — А во-вторых, от вашего сочинительства и у медведя голова заболит.
— Бросьте спорить, товарищи! — остановки их Афанасьев. — Газету мы выпустим! И будет наш свинцовый залп разить врага не хуже пулемета. Верно, товарищ наборщик?
