По мере приближения к Трубе деревья становились всё реже, и в конце концов Лас вышел на большую поляну – такую, как там, где он заснул, только когда-то выгоревшую и немного в другом цветовом обрамлении. На заднем плане возносилась под углом вверх тёмная, чёрная с коричневым налётом, круглого сечения Труба, а перед Ласом стояла на земле та самая штука из видения. Дополняло картину небо – всё в тучах, совсем как прошедшим днём.
Ласу оставалось сделать всего несколько шагов до той железной балды со стеклянным прямоугольником на скошенной части и какими-то маленькими кружками вокруг неё, на которые, как подумал Лас, нужно было нажимать…
…как вдруг услышал из-за спины знакомый голос:
– Эй, а ты ни про кого не забыл?
Лас обернулся – и молниеносно отпрыгнул в сторону: поднятый ствол самопала и звонкий щелчок не оставляли времени на раздумья. Разогнанная до головокружительной скорости щепка пролетела мимо; в прыжке Лас успел снять с пояса собственные самопал и мачет. Приземлившись на ноги, он взял оружие наизготовку и окинул взглядом неожиданно появившегося противника.
– Ты!.. – только и произнёс Лас.
Нет, его удивление было лёгким; он просто не знал, что тут можно ещё сказать.
Стан со снисходительной улыбкой и чем-то необычным – презрением? жалостью?! – в голосе сказал:
– Я ждал тебя, Лас. Рано или поздно ты пришёл бы сюда. Пришёл, чтобы остаться. И как же меня это радует…
– Собираешься меня убить? – напряжённо спросил Лас. Палец его подрагивал на спусковом крючке самопала. – Зачем тебе это?
Стан не ответил. Ещё раз снисходительно усмехнулся, а затем вдруг сорвал с пояса мачет и метнул.
Лас начал поднимать своё оружие, развернув плоской стороной лезвия к противнику, чтобы таким способом отбить летящий в голову «ножик», но тот двигался намного быстрее, и Лас понял, что – не успеет.
А мачет становился всё ближе, и ближе, и ближе…
Потом всё прекратилось.
10
Лес (15 врестей к северо-западу от деревни), 29-й год после Звездопада, 69-й день весны.
…Поводом к пробуждению стал чей-то неслабый толчок в бок. Лас охнул и открыл глаза, вырываясь из вязкой паутины сновидения, которое могло продолжаться ещё долго: субъективное время подсталкра тогда замедлилось, и тот злосчастный кусок металла летел ему в переносицу со скоростью дохлого мута; впрочем, и сам Лас в тот миг вряд ли двигался быстрее. Так что насильственное (а какое же ещё?) возвращение в мир действительности было для него невероятным облегчением.
