Загадка Ситтафорда. Почему не Эванс? | страница 48
– Я еду с мистером Эндерби.
– Ах так! А где же он остановится?
– Наверное, ему тоже придется устроиться у миссис Куртис. У нее ведь найдутся комнаты для обоих?
– Не знаю, не знаю… Прилично ли это для молодой леди, – сказала миссис Беллинг.
– Он мой двоюродный брат, – сказала Эмили.
О, она хорошо почувствовала, что затронуть нравственные принципы миссис Беллинг – значит настроить ее против себя.
Лицо хозяйки прояснилось.
– Ну тогда ничего, – нехотя согласилась она. – А если не подойдет, если у миссис Куртис вам окажется неудобно, вас устроят в большом доме.
– Простите меня за то, что я была такой идиоткой, – сказала Эмили, еще раз вытирая глаза.
– Это так естественно, моя дорогая. И вам от этого легче.
– Да, – подтвердила Эмили, не покривив душой. – Мне намного лучше.
– Наплакаться да выпить хорошего чая – нет средства лучше, а чашку чаю, моя дорогая, я вам мигом устрою, пока вы не отправились на этот холод.
– Ой, спасибо, но мне совсем не хочется.
– Ничего, что не хочется, – сказала миссис Беллинг, – обязательно надо выпить. – И, решительно поднявшись, она двинулась к двери. – И скажите от меня Амелии Куртис, чтобы присматривала за вами, следила, чтобы вы как следует ели и не расстраивались.
– Вы так добры, – сказала Эмили.
– А я уж буду держать ухо востро, – сказала миссис Беллинг, отдаваясь во власть романтического настроения. – Я тут слышу много такого, что и не доходит до полиции… И все, что мне станет известно, я сообщу вам, мисс.
– Правда?
– Ну еще бы! Да не волнуйтесь вы, моя дорогая, вызволим мы скоро вашего голубчика.
– Мне надо пойти уложить вещи, – сказала, поднимаясь, Эмили.
– Я пришлю вам чай, – сказала миссис Беллинг.
Эмили пошла наверх, уложила в чемодан свое немногочисленное имущество, умылась холодной водой, слегка попудрилась.
«Тебе надо выглядеть прилично, – сказала она сама себе, глядя в зеркало; потом добавила пудры, чуть подрумянилась. – Любопытно, – заметила она, – мне и в самом деле стало легче. Стоило немного поступиться и внешностью».
Она позвонила. Тотчас явилась горничная (сочувствующая, сестра жены констебля Грейвза). Эмили вручила ей фунтовую бумажку и попросила не забывать направлять к ней информацию: любую, какую только ей удастся заполучить от полицейских. Девушка кивнула.
– К миссис Куртис в Ситтафорд? Обязательно, мисс. Все, что только раздобуду. Мы все вас так жалеем, мисс, я не в состоянии это передать. Я только и твержу: «Ты попробуй представь себе, что это случилось бы с тобой и Фредом!» Я бы с ума сошла, это уж точно. Все, все, что услышу, все передам вам, мисс.