– Можешь делать все, что захочешь, но помни, ты – один из нас. Из паранцы выхода нет, будь ты в Бразилии или в Германии, везде нам пригодишься.
– А что, мне нравится! – воодушевился Чёговорю.
– Все деньги несем сюда. Делим поровну. Никто ничего не кладет себе в карман без ведома паранцы. Все награбленное, вся выручка – в общий котел, у каждого будет фиксированная зарплата плюс деньги за выполненное задание, за миссию!
– Миссия! Миссия! Миссия!
– А что надо, чтобы миссия была выполнима?
– Пушки, которых у нас нет, Мараджа, – ответил за всех Зубик.
– Именно! Я вам обещал, и я сделаю.
– Надо бы получить благословение Мадонны, – сказал Тукан. – Потрясите-ка карманы!
Услышав про Мадонну, все достали кто пять, кто десять евро. Николас бросил двадцать. Тукан собрал деньги.
– Пошли искать свечу. Самую большую. Поставим Мадонне.
– Отлично, – сказал Зубик.
Николас отнесся к идее равнодушно. Все дружно пошли искать свечу.
– Куда идем? К попам в лавку?
Ввалились в небольшую церковную лавку все вдесятером. Продавец насторожился, когда увидел такую толпу. И еще больше удивился, что они пришли за свечой. Выбрали огромную, больше метра. Бросили на прилавок мятые деньги. Пока продавец считал купюры, юнцов и след простыл. Ушли, не взяв ни чека, ни сдачи.
На пороге церкви Святой Марии Египетской в Форчелле осенили себя крестом. Почти все были крещены там или в городском кафедральном соборе. Тихо прошли вглубь, шаги не отдавали гулким эхом, кроссовки “Эйр Джордан” – не кожаные ботинки. Перед образом святой Марии Египетской перекрестились еще раз. Куда ставить такую большую свечку, непонятно. Дохлая Рыба зажигалкой стал оплавлять основание свечи.
– Чё делаешь? – спросил Зубик.
– Ничё, поставим на пол. Больше некуда.
Пока Дохлая Рыба старательно устанавливал свечу, Тукан взял перочинный ножик и стал вырезать на воске буквы.
Написал большими буквами: “ПИРАНЬИ”.
– Получилось, будто “ПиВаньи”, – сказал Бисквит.
– Черт! – выругался Тукан и тут же получил подзатыльник от Зубика.
– Перед Мадонной такие слова?!
Тукан посмотрел на икону:
– Извиняюсь, – сказал он тихо, подчищая ножом букву “В”. А потом во весь голос: – Пираньи! – Слово раскатистым эхом разнеслось по церкви.
Паранца из моря становится землей. Из кварталов, смотрящих на залив, спускается на городские улицы.
Наступил их черед забрасывать сети.
