– Ты достал, реально, – сказал Бисквит.
Николас проигнорировал и это:
– Я совершаю обряд, как это делали наши предки. Если они совершали его кандалами и цепями, то и я совершаю кандалами и цепями. – Он выдержал паузу и поднял глаза к потолку. – Я поднимаю глаза к небу и вижу Полярную звезду. – Он задрал подбородок, на котором пробивалась борода, вполне густая для его возраста. – Я принял свое назначение! Со словами клятвы рождается братство.
Николас велел первому выйти вперед. Никто не пошевелился. Одни смотрели себе под ноги, перекатываясь с пятки на носок, другие прятали смущенную улыбку – эту сцену они видели тысячу раз на Ютубе. Наконец Зубик сделал шаг вперед.
– К чему ты стремишься? – спросил его Николас.
– Стать достойным членом братства, – ответил Зубик.
– Сколько весит пичотто[30]? – снова спросил Николас.
– Он как пух, развеянный по ветру! – ответил Зубик. Он помнил диалог наизусть и произносил свои реплики с верной интонацией.
– Кто такой пичотто?
– Он страж омерты, который все, что видит, слышит, получает, делает в интересах братства.
Николас взял кусок хлеба и протянул ему:
– Если ты совершишь предательство, этот хлеб превратится в свинец. – Зубик положил хлеб в рот и стал медленно жевать его, смачивая слюной. Николас налил в пластмассовый стаканчик вина и протянул со словами: – А это вино станет ядом. Если раньше ты был простым сторонником, отныне ты становишься младшим членом каморры, одним из нашего братства.
Перед Николасом лежала открытая Библия, которую он утащил из комода матери. Он взял перочинный нож с черной костяной ручкой, свое любимое оружие, и щелкнул лезвием.
– Нет! Нет, пожалуйста, не надо резать! – взмолился Зубик.
– Скрепим наш союз кровью, – сказал Николас, взяв Зубика за руку, – давай руку. И он сделал на запястье небольшой порез, гораздо короче и не такой глубокий, как делал Бен Газзара в фильме. Выступила капля крови. Николас разрезал свое запястье: – Братание по крови сильнее родства по матери. – И они соединили руки, смешивая кровь.
Зубик вернулся на место, вперед вышел Бриато. На глазах поблескивали слезы. Для него этот ритуал был крещением, причастием и венчанием – всем сразу.
Николас обратился к нему с тем же вопросом:
– Скажи мне, брат, к чему ты стремишься?
Бриато открыл рот, но от волнения не мог произнести ни слова. Николас пришел ему на помощь, как учитель, спасающий плавающего у доски ученика:
– Стать до… до…
– Достойным братства!
– Нет, черт! Стать достойным членом братства.
