– Ничего не пашет, – сказал Николас. В ответ на это слабый красный огонек загорелся, опровергая его слова.
– Раньше здесь скрывался кто-нибудь из нашей семьи, – продолжал Драго, – а еще Феличано, Граф, водил сюда своих баб. Это ничейная квартира.
– Здорово! – воскликнул Николас. – “Ничейная квартира”, прекрасно! Здесь будет наше логово.
Смешное словечко.
– Логово? – переспросил Агостино. – Что еще за логово?
– Логово, где мы будем собираться, решать все вопросы.
– Значит, первым делом надо сюда притащить Xbox[25], – обрадовался Агостино.
– Здесь будет наш дом, так, установим правила для всех, первое: никаких баб не водить, – продолжил Николас.
– Ну-у-у-у, – разочаровано протянул Чёговорю, – это ты, Мараджа, загнул!
– Если будем водить сюда баб, превратим нашу нору в бордель. Только мы, и все. Никаких друзей-приятелей. Только мы одни! И еще, – добавил он, – рот на замке. Это место только для нас.
– “Первое правило бойцовского клуба: не упоминать о бойцовском клубе”[26], – сказал Бриато.
– Молодец! – съязвил Чупа-Чупc.
– Да, но все равно заметят, что мы сюда ходим, – сказал Драго.
– Одно дело – заметят, и совсем другое – мы сами расскажем.
Улица была названа в честь карбонариев[27]. Она и сейчас так называется, улица Карбонари в Форчелле. Как нельзя более кстати для группы подростков, которые ничего не знали о карбонариях, но все же напоминали их, пусть не благородными намерениями, но самоотверженностью, слепой отвагой, которая выражалась в пренебрежении ко всему миру. Они принимали в расчет только свою волю как основание правоты собственных действий.
– Это наше логово, парни. Здесь можно отрываться, курить, да мало ли что! Драго согласен. Копакабана ничего не знает. Это наше дело.
Николас считал, что с этого нужно начинать. С квартиры, с места, где можно встретиться всем вместе и спокойно поговорить. Это сплачивает.
– Отсюда и начнем, – так и сказал.
Бисквит был единственным, кто все это время молчал, уставясь на носки своих белейших, новых кроссовок “Адидас”, будто хотел разглядеть там какое-то пятно.
– Бисквит, ты что, не рад? – спросил Мараджа.
Тот медленно поднял голову:
– Можно тебя на минутку, Нико?
“Нико”, не “Мараджа”… И голову понурил.
Никто не обратил на них внимания. Остальные тем временем переместились в спальню, увлеченные исследованием этой машины времени.
Бисквит сразу спросил:
– Нико, ты уверен, что квартира предателя – это то, что нам нужно?
Мараджа подошел к нему почти вплотную и наступил своими кроссовками на кроссовки Бисквита.
