– Ты? – Оскар на мгновение даже протрезвел, выпил одним глотком шампанское и попытался встать, но не смог и снова упал в кресло.
– Не желаю иметь никаких дел с каморрой, в жизни я никакой “крыше” не платил. Думаешь, буду платить вам, соплякам? Так что будь добр, проваливай! – И Оскар запустил в Николаса бокалом, но промазал: бокал угодил в плазменную панель на стене.
На звон разбитого стекла вышла жена Оскара, одетая и причесанная так, будто ждала гостей. Она тоже стала орать, что здесь живут честные люди, что сейчас вызовет карабинеров. “Ерунда”, – подумал Николас, однако решил не форсировать ситуацию, чтобы не спугнуть Оскара. Тот наконец-то выбрался из кресла, стоял перед разбитым телевизором и всхлипывал.
Николасу ничего не стоило собрать информацию про “Пуму”, казалось, все ее знали. Это было охранное агентство, созданное в девяностые на деньги Новой Семьи. А потом умер ее основатель, дружок Лоренцо Нуволетты, одного из самых могущественных боссов каморры в девяностые, и сейчас агентство перешло к сыну, которого крышевал, подумать только, сам Копакабана.
– Ты, Уайт, в курсе, в какое дерьмо вляпался “Новый мараджа”? – спросил Николас главаря банды Капеллони.
Уайт отдыхал в кресле после партии в бильярд. В руках он крутил чашку с опиумом, подчеркивая свое пристрастие к наркотикам для избранных. Ему претило употреблять то, что употребляли другие.
– Ну да, именно, что в дерьмо.
– А слышал, кто им помог?
– Кто?
– Говорят, Копакабана.
– Да ну, – поморщился Уайт. Его передернуло от озноба так, что чашка едва не выпала из рук. Он отхлебнул еще, и тремор прошел.
– Если бы Копакабане что-то понадобилось, он взорвал бы их. Но ему плевать на Позиллипо, ты же знаешь. Кстати, нам там нравилось… Твое-то какое дело? Если тебя подрядили что-то узнать, значит, это хочет выяснить Котяра.
– Никто меня не подрядил. Мне просто обидно, что нас обвиняют, а мы вообще ни при чем… – ввернул Николас. Ему нравилось блефовать и загонять других в угол.
– Правдолюб! – воскликнул Петух. Он играл сейчас вместо Уайта и стоял за бильярдным столом спиной к Николасу. – Мы? Кто это “мы”? Ты мне никто, и я тебе никто.
– Мы, парни из Форчеллы, ни при чем.
– Да ну, понятно, что это цыгане… – Теперь блефовал Уайт, такое ограбление легко можно было повесить на них.
– Это не цыгане, точно, – сказал Николас.
Уайт окинул его взглядом с ног до головы и отпил еще пару глотков. Затем вытащил свой айфон и принялся что-то писать. Николас напрягся. Он смотрел на чехол с изображением пиратского флага и размышлял: может, зря он так? А что, если Уайт пишет своим подельникам? Или просто болтает с девушкой? Ему доставляет удовольствие заставлять человека ждать? Закончив писать сообщение, Уайт поднял голову и уставился на Николаса, глядя ему прямо в глаза. Неизвестно, сколько продолжался бы этот молчаливый поединок, но тут айфон сообщил, что кто-то ответил. Но кто? Подельники? Нет, вряд ли, зачем звать кого-то, если здесь, за спиной Николаса, Петух и прочие готовы сорваться по первому зову шефа? Девушка? А есть ли вообще у него девушка? Уайт задумчиво прочитал сообщение, поставил чашку и сказал:
