– Лучший не ведет себя так, – возразила она, нахмурившись и пытаясь освободить руки. Николас на мговение притянул ее к себе, потом плавно отстранил. – Если я ошибся, то потому, что хотел защитить тебя.
На Летицию смотрел не только Николас, взгляды Дохлой Рыбы, Зубика, Бриато и Цецилии, соседей и случайных прохожих были направлены на нее: она перестала сопротивляться и под громкие аплодисменты обняла Николаса.
– Молодцы, помирились, – подытожил Дохлая Рыба. Зубик вдохнул гелий из шарика и заговорил придурочным голосом, а все подхватили эту забаву. Эти смешные голоса шли им куда больше, чем те, которые они пытались себе настроить. А Николас разгреб воздушные шары, поднял Летицию и посадил ее на скутер:
– Лéти, лети!
– Мне не нужны они, чтобы летать. – Летиция обняла его. – Мне хватит тебя.
Николас достал перочинный нож и медленно принялся обрезать ленточки воздушных шаров. Желтые, красные, голубые, розовые: один за другим взмывали они в небо, расцвечивая его яркими красками. Радостная Летиция завороженно провожала их взглядом.
– Подождите, подождите! А нам дадите? – Малыши шести-семи лет окружили Николаса.
Они обращались к нему на “вы”, и это ему льстило.
– Вот как, ничего себе!
Он брал воздушные шары и привязывал их детям к запястью. Летиция смотрела на него с обожанием, Николас с наслаждением купался в нем, а глазами искал, кому бы еще из детей сделать подарок.
Николас появился у “Нового махараджи”, его встретил Агостино.
– Ничего не получается, Нико, нас не пускают.
Рядом с ним Зубик грустно кивнул – на мгновение он воспарил к небесам, и его пинками отправили обратно на землю. Чупа-Чупс, только из спортзала, с мокрыми еще волосами, разозлился:
– Что?! Вот уроды.
– Ну, говорят, они не уверены, а вдруг мы без Копакабаны не заплатим. И вообще, его кабинет уже кому-то отдали.
– Черт, быстро у них дело делается! Не успели отправить клиента за решетку, как ему нашли замену, – сказал Николас. Он огляделся, как будто искал служебный вход или какую-то щель, через которую можно проникнуть внутрь.
– Мараджа, что будем делать? Нас макают в говно. Другие работают, а мы нет… Вечно на побегушках. Кто-то гребет деньги лопатой, а нам достаются объедки, – подошел к нему Агостино.
Нужно было что-то придумать. Все надеялись на Николаса, он был главным.
– Будем грабить, – сухо сказал он.
Это было не предложение, а констатация. Тон не оставлял никаких сомнений в решимости Николаса. Чупа-Чупс вытаращил глаза.
