Раздалось вдвое больше насмешек, когда Бетари сказала.
— Вряд ли. Эти навозные жуки и пальцем не пошевелят. Не без прямого приказа, и этот приказ должен исходить от графа или одного из его подчиненных. Вряд ли это будет. Так или иначе, аристократия никогда не находит дела столь срочными, как те из нас, кто живет прямо на гнездах.
Элле и Люку нечего было сказать на это, но я все равно не понимала.
— Но это их долг.
— Их долг — поддерживать порядок. Если мы будем продолжать преследовать их, они назовут нас ленивыми и скажут, что если мы действительно хотим, чтобы проблема была решена, тогда мы получим собственное обучение и исправим канализацию и сами сразимся с дрейками. — Она плюнула на песчаник у своих ног, чтобы показать, что она об этом думает.
Я нахмурилась. Меня всегда учили, что защищать нас — долг дворянства и стражи. Поскольку в их распоряжении было больше богатства и образования, они были обязаны защищать и служить тем, у кого их было меньше — людям, которые возделывали мир вокруг себя.
Народ Дабскина нуждался в защите от дрейков и болезней. Даже если дворяне были ленивы, охранники часто приходили из простых людей. Они должны были знать лучше.
В Нофгрине наш охранник Вилли всегда сочувствовал нам, когда Барон Пейтер оказывался бесполезен. Он делал все возможное, чтобы исправить то, что причиняло нам вред. Не потому ли, что мы были так изолированы от гнева, который мог бы выказать Барон Пейтер, если бы его ослушались?
Увидев выражение моего лица, Бетари пожала плечами.
— Таков порядок вещей. Они говорят нам терпеть, потому что они должны защищать своих, и они не хотят огорчать тех, кто им платит. В конце концов, наемники приходят и решают проблему, и мы должны быть удовлетворены этим. У нас нет другого выбора.
С напоминанием от моих друзей о том, как отличаются боевые дрейки от боевых грифонов, я не могла винить простых людей за то, что они не взяли дело в свои руки. Судя по иллюстрациям и описаниям, которые мне показывали, дрейки были просто леденящими душу. Если предоставить их самим себе, они будут продолжать расти, дольше, чем любое другое животное в истории. Самый крупный дрейк, о котором я когда-либо слышала, вырос до невероятной длины чуть более двадцати пяти футов, прежде чем был убит людьми короля.
— Вы не знаете ли, взрослые это или дети? — Люк мягко вставил вопрос, когда младшая девочка потянула Бетари за юбку, и она прервала свою тираду, чтобы передать флягу, висящую на поясе, племяннице.
