— Ты голоден? Я прихватил кое-что из дома… — с рассеянной улыбкой генерал подсел ближе, трепетно убирая со лба светлые волосы.
— Боги… Крейг, — закатывая глаза, простонал гордериец и перевернулся на спину, — ты собираешься нянчиться со мной, как с хлипким и бледным омежкой, похожим на червяка? — ехидно сощурился.
— Ничего подобного, — проворчал Крейг. — Просто ты сутки не ел… — и замолчал, сжав губы и косо поглядывая на возлюбленного. Вот что плохого, если они поедят?!
— М-мда… — глубокомысленно протянул Деррик, потягиваясь и закладывая руки за голову. — Лошади привязаны, плащ расстелен на мягком мху, а тепло от костра настраивает на романтичный лад и вызывает желание замурлыкать — он улыбнулся. — Не знаешь, кто всё это сделал, а?
— Я… — Крейг сконфуженно хмыкнул. — Не помню, когда успел.
— Ты проявил заботу, мой генерал, — Деррик стянул с себя половину плаща, укутывающего обнажённое тело, и приглашающе похлопал по ней ладонью. — Инстинкт оберегать и защищать свою пару, — добавил с тихим смешком.
Военачальник заскрипел зубами, но послушно улёгся рядом, вытягиваясь вдоль тела любимого. Нетерпеливо обвил его руками, плавясь от желания и прижимая к себе, поглаживая спину и стискивая упругие ягодицы. В ответ Деррик мягко поцеловал его губы.
— Я люблю тебя, мой генерал, — в изумрудных глазах сверкнули счастливые искорки.
— Правда? — поймав этот взгляд, Крейг взволнованно сглотнул.
— Угу, — кивнул гордериец и смущённо усмехнулся. — Целых пять лет люблю! — признался и вздохнул.
Говорят, истинные не могут лгать друг другу. Правда лилась из уст Деррика, и даже изумление на лице генерала, что сменилось возмущением, а затем и гневом, не могло остановить потока дурацкого красноречия.
Чуть позже Крейг мотался по пещере, рыча от безудержной ярости, и останавливался время от времени только для того, чтобы шарахнуть изо всех сил кулаком по стене или метнуть в сторону Деррика очередную льдистую молнию.
— Пять лет?! — рёв генерала заставил бы тигра стыдливо покраснеть. А Деррик, зажмурившись и втянув голову в плечи, мечтал о том, чтобы мимикрировать под скалу. — Я стал чудовищем, сексуальным извращенцем, который и сам не понимал, почему так ненавидит омег!!!
Ну какой же ты извращенец, любимый. Ты — ласковый пушистый котёнок… мур-рк… почти… Когда не орёшь.
— Теперь только понимаю, почему был так жесток! — рычал Крейг. — Инстинкт рвал меня на куски, сводя с ума — ведь встретив своего истинного, я изменял ему!
