Проклятье! Задница Снейпа мало нуждалась в подготовке. С бешено колотящимся сердцем Гарри глубоко затянулся и вновь выругался. На себя. Наивный мальчишка! Профессор не был натуралом; более того, его трахали интенсивно и столь качественно, что проход до сих пор не успел сократиться.
— Вот так, да? — процедил сквозь зубы Поттер, затягиваясь ароматным дымом. — Кто твой любовник, Северус? — до него не сразу дошло, что саднящее чувство, острыми когтями впившееся в душу, называется не иначе как ревность. Ну и пусть!
— Где он сейчас, а, Сев? В Азкабане… или на том свете? Впрочем, возможно, он был не один? — Гарри подавился ехидным смешком. — Или это сам Тёмный Лорд? — предположил язвительно.
Ему понадобилось несколько минут и ещё одна сигарета, чтобы успокоиться и смириться с открывшимися обстоятельствами. Снейп — ровесник его родителей, а значит, ему около тридцати восьми лет. То, что профессор оказался… как минимум би, совершенно не удивительно. Отчего факт наличия любовника так возмущает Гарри, рождая в сознании яростный шторм? Разве Снейп ему чем-то обязан? Радоваться должен — по крайней мере, не придётся мучиться лишними угрызениями совести.
Гарри плеснул в бокал скотч и выпил в несколько глотков, вытирая губы рукавом и искоса поглядывая на обнажённого безмолвного собеседника. Ничего не изменилось. План остаётся в силе, и у него есть всего час, чтобы его осуществить.
Он был предельно терпелив, помалу растягивая податливый проход, а заодно изучая, нащупывая самое чувствительное местечко. Вынуждая Снейпа даже сквозь кому чувствовать эти прикосновения, разводить ноги и выгибаться навстречу.
— Прости, профессор, мне пришлось грохнуть любовь всей твоей жизни… — лихорадочно шептал ласковый насильник на ухо жертвы, обжигая горячим дыханием висок, выслушивая приглушённые стоны, растворяясь в нежности. Желание стало невыносимым, перекатывалось волнами, и он уже не контролировал себя, потираясь пахом о бедро Снейпа и срываясь на всё более глубокие резкие толчки. — Теперь ты только мой… Мой!
В последний момент Гарри с воем выдернул пальцы из зада профессора, откидываясь на спину и через ткань брюк жестоко сминая головку собственного члена. Им нельзя кончать. Обоим, в течение трёх суток. Эти дни Гарри невыносимо мучился, отгоняя навязчивые фантазии и подавляя желание получить хоть какую-то разрядку. Не хватало ещё пустить насмарку все приготовления в последние минуты.
Пульсация постепенно проходила, сменяясь ощущением тянущей боли в паху, отчаянной пустоты и неудовлетворённости.
