Дарк до капли выпил нежно-солоноватое семя, а затем тщательно омыл языком член дрожащего после ошеломительного оргазма Рейна. Шире развёл его ослабевшие ноги и заботливо вылизал аккуратную, слегка разработанную дырочку, стараясь как можно дальше проникнуть языком. Боги, ни за кем и никогда он не ухаживал с таким трепетом! И как приятно тревожит сладкая мысль о том, что это только начало. Хм… а ведь Дарк ещё не получил свою долю наслаждения. «Ты мне должен, малыш», — с этой мыслью Зейн вынырнул из уютного гнёздышка между ног парня и лукаво заглянул ему в лицо.
Глаза Рейна были плотно закрыты. А ещё он по-прежнему молчал. Снова стесняется? Или его похотливый мальчик язык проглотил от счастья? А что мальчик похотлив, Зейн больше не сомневался. Рейн отключался во время секса, полностью открывался, отдаваясь ощущениям без малейшего стыда и ханжеских ограничений. Потрясающая особенность! Даже многоопытный Дарк мог назвать очень немногих людей, способных на подобное сладострастие.
Он склонился над восхитительным лицом юного любовника. Не заметив реакции, приблизился к мягким губам и, раздвинув их языком, застонал, одаривая Рейна первым поцелуем — глубоким и томительно-нежным, медленным и искушающим. Но увы, ответа Зейн не почувствовал и удивлённо отстранился, открывая глаза. Рейн смотрел прямо на него, и в этом взгляде бушевала… ненависть?
— Ты получил, что хотел? — хрипло произнёс он.
Зейн ласково убрал слипшиеся светлые пряди с невероятно красивого, но отчего-то хмурого лица и снова поцеловал желанные губы.
— Нет, малыш… — с улыбкой покачал головой. — Мы только начали, и у нас впереди уйма интересного.
— Что ещё? — буркнул Рейн, поднимаясь на локтях и поворачиваясь набок.
Зейн тут же обнял его со спины, тесно прижимая к себе.
— Радость моя, но я даже не вошёл в тебя, — обиженно промурлыкал, лаская губами шею.
— Как не вошёл? — вздрогнул Рейн. — А что тогда это было? — он настороженно оглянулся.
Эм-м… ничего себе. А парень, оказывается, действительно отключился! Дарку хотелось расхохотаться от такой наивности, но он сдержался, ограничившись улыбкой.
— Это были всего лишь мои пальцы, малыш… я даже брюк не снял, — проворковал он, легонько кусая мочку уха.
Рейн мгновенно отозвался, слегка оттопыривая попку, и опытный Зейн ощутил это движение. Вот как? У его мальчика отзывчивые ушки? Что ж, мы непременно используем эту информацию, и ещё много чего узнаем о твоих слабостях, малыш. Я буду играть на тебе, как виртуоз на скрипке. А ты будешь услаждать мою душу и тело. Отныне и всегда.
