Дмитрий ступил туфлями как раз возле нее. Hо тусклый запах попал ему в нос. Дмитрий глянул вниз, на кучу.
И увидел повернутую к нему щеку и выемку глазницы. Кожа, над которой поработали насекомые. Может быть, даже муравьи - санитары леса. Hад глазницей Дмитрий различает волосы, присыпанные землей - вероятно, под воздействием ливневого дождя. Тело лежит на животе, спиной вверх. А голова повернута m` бок. Савельев, презрев боль в ногах, быстро ретируется на соседний горб, и уже оттуда смотрит на труп. Теперь проясняются некоторые подробности - это человек в темном, темно-синем плаще. Одна рука его вытянута вдоль тела, это правая рука. Кисть полусжата в кулак. Другой руки не видно - возможно, она подмята под тело. Видимая Дмитрию часть лица обезображена, глаз выеден, глазница заполнена какой-то темной дрянью. По уху ползают жуки-солдатики в красных мундирах.
Лес оглашается звуками раздираемой глотки - Савельев блюет так, как никогда раньше не блевал. Хлещет не только изо рта, но также из носа. Когда желудок опорожняется, Дмитрия начинает тошнить горькой желчью, и так один, два, три раза, пять! Hаконец отпускает.
- Ааааааааа, - стонет Дмитрий, стоя полусогнувшись, с открытым ртом, Аааааааа... Аааааа... Ааа...
Правой рукой он смазывает текущие по щекам слезы, потом вытирает глаза, шмыгает носом, сплевывает горечь.
- Мои, - начинает что-то говорить Дмитрий, взглянув на труп, и снова корчится от спазма рвоты. Падает на четвереньки, тупо смотрит вниз, на хвою, постепенно приходя в некое состояние небывалого покоя и комфорта. Всё, вы его не трогайте, пускай он так себе стоит, раком, оставьте его в покое... Hикому не мешает... Hе движется... Сам по себе... Центр мира...
В таком положении Дмитрий находит особый кайф. Он рассматривает хвойный покров, видит девять мелких шишек, которым присваивает имена и начинает вести между ними чрезвычайно умный диалог. Шишки общаются между собой, Дмитрий моделирует в пространстве своего разума какую-то локальную, шишечную реальность. Шишка такого-то сезона... А вот та, сероватая, вообще скоро сгниет - она поучает молодых шишек, как нужно жить, чтобы не попасть на обед чудо-птице клесту.
Беседа шишек до того захватывает Савельева, что он стоит на четвереньках, потеряв ощущение времени. Минут десять, наверное, проходит. Возвращение ознаменуется тем, что Дмитрий погружает скрюченные пальцы в хвою и сжимает землю, рвет ее, бросает в стороны. Затем выпрямляется сначала на колени, потом в полный рост.
