- Вот здесь? - спрашивает Троеходов, указывая темной, рябой и жилистой рукой на первое парадное.
- Да, отвечает Савельев, - Первое парадное, последний этаж.
Окна на другую сторону выходят, там сад яблоневый возле детского сада.
- Детишки шуметь будут, за это цену на квартиру сбивать нужно, хихикает клиент, и идет вслед за агентом по торговле недвижимостью. Проходят мимо скамейки, на одной из досок спинки которой надпись, белым мелом гласящая, что тут были Жора и Света. Внезапно - визг, крики!
Как по команде, Троеходов и Савельев поворачивают на звук головы.
2
Возле детской площадки видны чьи-то резкие движения, но происходящее скрывают кусты сирени. Молодая листва мешает взгляду проникнуть сквозь переплетения ветвей. Женский крик:
- Помогите! Помогите!
Савельев бежит к детской площадке, а Троеходов, чуть погодя - за ним, но держась на почтительном расстоянии. Кто его знает, что там творится? Кому по голове получить охота?
Между тем отрывисто пищит собака, будто ей хвост прижали.
Жалобно так, жалобно...
Дмитрий огибает кусты, и видит - в маленькую шавку, того самого пинчера головастого, дворянской породы, в самую шею его вцепился огромный, толстый белый бультерьер, похожий скорее на помесь свиньи с крысой, чем на собаку. С непропорционально большой головой и покатым лбом. Уродец.
Держит шавку за шею, и челюстями водит туда-сюда. Собачка пищит! Хозяйка ее, похожая на сморщенное яблочко старушка, с мольбой устремляет взгляд на Савельева:
- Помогите, пожалуйста, я вас очень прошу...
Дмитрий секунду раздумывает, что ему предпринять, а затем подскакивает к дерущимся псам, и несильно толкает ногой бультерьера в круп. По барабану. Свинопес даже внимания не обращает. Савельев слышит, как хрустнуло что-то, и шавка еще жалостливее запищала. А на песочек белый, днепровский, кровь полилась, и сразу же впитываться начала. Будто ребенок какой сок вишневый или черничный пил, да пролил случайно. Hо не сок это, а самая настоящая собачья кровь.
- Ой помогите! - тихим прокуренным тембром восклицает хозяйка пинчера головастого. Савельев размахивается, и со всей дури лупит туфлей в мощный бок бойцовской собаки, внутренне при этом содрогнувшись. Hу не привык он собак бить, не приучен и не приходилось. Hи звука не издает бультерьер. Ощущение у Дмитрия такое, как если бы он пнул мешок с песком или мукой.
Какие же у этого пса мускулы плотные, прямо железные!
Собравшись с духом, Савельев ударяет еще раз. Третий раз, в который он вложил всю силу своей правой ноги, дается ему уже легко, почти без морального шока.
