— Ты прекрасно знаешь, что я хочу сказать, — парировал Воронцов и ущипнул себя за мочку уха. Привычка, от которой он никак не мог избавиться, как ни странно, успокаивала.
— Я хочу сказать лишь то, что пожилой, подчеркну — очень пожилой, человек вряд ли заинтересовал кого бы то ни было. Зачем кому-то его убивать? Чтобы ограбить? Давай пройдем в дом.
Он положил руку на широкое плечо племянника, и мужчины вошли в ветхое жилище. Оба знали, что Сергей Лаврентьевич был очень аккуратным и маниакально следил за чистотой. Все предметы — а их раз, два и обчелся — лежали на своих местах. На столе красовалась ваза с искусственными розами, сделанными из бисера, которые когда-то бабушка создала собственными руками. Она вообще была большая рукодельница. На стене висела бисерная, слегка потускневшая картина — обычный деревенский пейзаж: пруд, подернутый тиной, пасущиеся на лугу коровы и пастух, развалившийся под невысоким деревцем с пышной изумрудной кроной. На книжной полке стояли книги — корешок к корешку. Панцирная кровать с тремя высокими подушками аккуратно заправлена немного выцветшим покрывалом в цветочек.
В другой, маленькой комнате, на втором этаже, тоже стояла кровать, только деревянная, с одним матрасом, возле нее — стул и тумбочка, на которой пылилась черная лакированная шкатулка. Посередине комнаты хозяин поставил таз, и это подтвердило предположения, что крыша действительно протекала.
— Так я и думал. — Воронцов опустил голову, и Виталий понял, о чем хотел сказать его дядя.
Все лежало на своих местах, не было разбросано, а это означало, что никто не проникал в дом с целью ограбления, следовательно, старик, ветеран Великой Отечественной не мог заинтересовать воров. Получается, версия с подпиленной перекладиной не лезла ни в какие ворота. И все же Громов готов был поклясться, что кто-то подпилил ее. Но с какой целью?
— Ну что, признаешь ошибку, частный детектив? — насмешливо поинтересовался дядя. — С чего вдруг кому-то убивать моего отца? Кстати, наиболее заинтересованные в его смерти — родственники, то есть и мы с тобой. Клянусь, я этого не делал, потому что старый деревянный сруб мне не нужен. Слушай! — Его голубые глаза загорелись, и он крепко сжал руку племянника: — Может, это сделал ты? Может, на участке отца нашли нефть и тебе предложили за него огромные деньги?
— Дядя, не юродствуй, — Виталий нахмурил тонкие русые брови. — Если эксперты признают, что на пиле частицы материала лестницы, придется проводить расследование.
