Он придержал мне стул – старая школа. Молодой человек на фото и этот старик словно две скобки, внутри которых – жизнь. Для меня она была сплошным знаком вопроса.
Только когда мы сели друг против друга, я поняла, как он взволнован. Прокашлялся, извинился, держался он неуверенно, будто явился на тайное свидание. С первых минут я почувствовала, что он видит во мне кого-то другого. Но приветливость, даже нежность, читавшиеся в его глазах, были настолько непритворными, что я невольно прониклась к нему доверием.
Я искала черты фамильного сходства – во внешности, жестах, мимике. Этот представительный господин казался мне воплощением порядка, в то время как моя жизнь представляла собой неправильно собранный пазл, отдельные фрагменты которого и вовсе отсутствовали.
– Простите за бесцеремонное вторжение. Я всего лишь хотел увидеть вас на подиуме. Но когда вы… надеюсь, сейчас все в порядке?
Я кивнула. Слава богу, у него хватило такта говорить мне «вы», держать дистанцию. Мне тоже так было проще.
– Как долго вы за мной шпионили? – спросила я и сама удивилась холодности своего тона.
Он обиделся. Возможно, именно этого я и добивалась. На его лице проступило выражение сожаления.
– Простите, что так вышло. Собственно, я искал Винченцо. Я ничего не знал о вас.
– Но зачем вы отправились за мной в Милан? – удивилась я. – Ведь мы живем в одном городе.
Моя прямота, похоже, нисколько его не смутила.
– Это было чистое сумасшествие, – ответил он. – Ностальгия… Когда я увидел вас на подиуме… Бог мой…
Его глаза увлажнились. Я старалась сохранять невозмутимость.
– Джульетта гордилась бы вами, – продолжал он. – Она всю жизнь мечтала об этом.
Я не понимала, что он имеет в виду.
– Она ведь тоже… портняжничала, – пояснил Винсент. – И имела к этому делу талант. Вот только ваших возможностей у нее не было… Думаю, отец назвал вас в ее честь. Мать он любил больше всех на свете.
На безымянном пальце его левой руки блестели два золотых кольца: вдовец. Заметив мое внимание, он поспешно спрятал руку.
– Где она сейчас? – спросила я.
Он чуть заметно тряхнул головой. Будто не хотел произносить вслух то, что и без того было мне понятно. Джульетты нет в живых. Но молчание Винсента красноречиво свидетельствовало, что для него она не умерла. Одни оставляют этот мир насовсем, примирившись со своей участью, другие уходят против воли. В последнем случае часть человека остается с живыми.
Тишину нарушило появление официанта. Винсент заказал эспрессо по-итальянски – довольно необычно для немца его поколения. Но по-итальянски он говорил с акцентом, немецким, насколько я могла судить. И вообще, совершенно не походил на итальянца.
