— Тогда съешь-ка еще! — огрызнулся полицейский и стукнул его по затылку.
— Валяй, валяй! — подбадривали начальники своих подчиненных.
Толпа бросилась врассыпную. Те, что стояли впереди и над кем еще не мелькали лошадиные морды и резиновые дубинки, кричали:
— Позор, позор!
Все устремились на Парижский проспект, ища там защиты. Но вдруг из-за домов высыпали полицейские: из тупика «У ратуши» — кавалерия, а следом — новый отряд пеших полицейских с дубинками.
— Лупи их! — ревел полицейский офицер.
Все в панике кинулись назад, стараясь попасть на Длоуги проспект, но и здесь орудовали резиновые дубинки. В Тынском переулке на толпу обрушился еще один отряд. На Целетной улице тоже, и на Железной, и на Мелантриховой! Ибо основа современной полицейской стратегии состоит в том, что место, которое надлежит очистить от толпы, превращается в ловушку, откуда не выбраться даже мыши. Затем на окруженном со всех сторон и запруженном народом пространстве устраиваются маневры. Прежде всего нужно хорошенько поколотить граждан по башке, чтобы из нее улетучились всякие мысли о революции, после чего гнать всех туда, куда им положено идти.
На Целетной улице скопился народ. От Староместской площади улицу отрезал двойной кордон полицейских. Держась за руки, они стояли лицом к толпе. Никто не мог пройти ни на площадь, ни с площади. Притиснутые друг к другу, люди поднимались на цыпочки и сквозь оцепление смотрели, как на Староместской площади неистовствовала полиция. Отрядом командовал весьма симпатичный комиссар. Он добродушно уговаривал какую-то женщину:
— Не мели языком, мамаша. Шла бы домой мужу обед варить.
— И рада бы, да не из чего, — отрезала та.
А какой-то идейный юноша, решив, что сейчас самое время начать агитацию среди нижних чинов полиции, воскликнул:
— Постыдитесь, ведь вы такие же нищие, как и мы!
Комиссар поглядел на него и спокойно заметил:
— Ну-ка, заткнитесь, молодой человек, да проваливайте подобру-поздорову, а то я уже давно вас заприметил…
Женщина, которую он только что уговаривал варить обед, вдруг вспыхнула:
— Чего ж вы не разгоняли демонстрацию домовладельцев?
А другая добавила:
— Он небось сам домовладелец!
Все засмеялись.
— Да будь я домовладельцем, думаете, пошел бы на такую идиотскую службу? — проворчал полицейский добродушно и даже с оттенком некоторой меланхолии. Но вдруг ни с того ни с сего его обуял прилив энергии: — Марш, марш, проходи! — И он начал толкать граждан кулаками в грудь и, наконец, скомандовал: — Разогнать!
