Высадились на станции Кунья, не доезжая Великих Лук. Дальше надо было следовать своим ходом, однако в нашем отделе один из шоферов заболел и попал в госпиталь. Машина осталась без водителя, и я доложил полковнику Барташюнасу, что сам буду управлять полуторкой — грузовой автомашиной марки ГАЗ-АА, с оборудованной будкой, в которой и работал и спал.
Начальник отдела сначала об этом и слышать не хотел, но потом я его убедил, рассказав, что в 9-м пехотном полку литовской армии я одно время служил в автомобильном взводе в должности водителя. Впрочем, другого выхода из создавшегося положения не было — замены выбывшего из строя шофера в тот момент не нашлось. Пришлось вспоминать старое ремесло — ведь уже более двух лет не сидел за рулем.
Дороги в этих местах отвратительные — всюду грязь, скользкая глина, чуть в сторону — болота. Даже опытные водители проклинали на чем свет стоит подобную езду, а мне и подавно трудно было вести машину по такой грязище. И все же к первому привалу в деревне Хрущали автомобиль довел благополучно, а 30 сентября приехал на ней в штаб дивизии — в деревню Нивы.
Дивизия вошла в состав 2-го гвардейского стрелкового корпуса 4-й ударной армии.
1 октября меня вызвал начальник отдела и приказал поехать по данному мне адресу к А. Снечкусу с пакетом от командира дивизии. Для этой цели была выделена штабная легковая машина — вездеход. По дороге сделали короткую остановку в Великих Луках. С трудом узнавал знакомые улицы и здания. Вспоминал: вот здесь был Дом Красной Армии — величественный фасад, широкий лестничный марш полукругом, красивый вестибюль. Остались полуразрушенные стены здания, а на развороченных ступенях лежала груда обломков фасада второго этажа. В развалинах лежали здания городского Совета, почты и возвышавшийся напротив нее большой дом из красного кирпича, на первом этаже которого располагался магазин. Не было видно ни одного здания, пригодного для жилья. Мне пришлось побывать в опустошенном Орле, читал я о страшных руинах Сталинграда, но, увидев, во что превращены Великие Луки, не мог себе представить более страшных разрушений.
Через совхоз «Ушицы» поехали в сторону Торопца. В середине дня добрались до деревни Семивье, где находилась база литовских партизан. В Семивье по указанию командования я должен был встретиться с А. Снечкусом, однако его на базе не оказалось. Мне подсказали, что надо ехать на прифронтовой аэродром вблизи железнодорожной станции Старая Торопа. Кроме товарища Снечкуса я там застал и других руководителей литовского партизанского движения — Э. Билявичюса, Ю. Чеснокова, Б. Баранаускаса. Жизнь на базе и на аэродроме била ключом!
