— Затем что ты любишь его и можешь спасти. Увы, даже целителям порой приходится действовать вопреки желанию пациента.
— Только тогда, когда оного пациента признают недееспособным, то есть не способным отвечать за свои поступки, — едко хмыкнула Грета. — Предоставишь справку?
— Связь с дорфом меняет тебя, — сощурился призрак и широко улыбнулся, — в лучшую сторону. Вредные язвочки прекрасны.
Повисла тишина. Грета пила горячий шоколад и совсем не чувствовала его вкус. В итоге она предложила шоколад Дикки. Очень уж дорф заинтересовался приятным, сладковатым запахом.
— Поговори с ним, — попросила Грета. — Мне плохо от всей этой ситуации. Он прячется, а я чувствую себя корыстной дрянью. Он ведь привел не абы кого, а свою дальнюю родственницу, хотел отдать ей дом. А я все испортила. Неужели ты не понимаешь, Тель, что нужно считаться с мнением родных людей? Зачем это все? Ты говоришь, что я его люблю. Так ведь не из-за особняка же. И не из-за драгоценных камней. Отдал бы он кольцо да и дорф с ним.
— Вот именно поэтому ты и смогла надеть кольцо, — светло улыбнулся Телайла, — а Дарвейна просто унесла бы шкатулку. И лежал бы несчастный артефакт в ее сокровищнице в бесплодном ожидании того, кому он не нужен. Ал переборщил со своими условиями, но он был зол и обижен. Давай я провожу тебя в вашу с Тирной комнату. Оставите Дикки и Карамельку там, а сами идите на обед. Перед вами выступит мора Муха.
— Да, со всем этим я едва не забыла про королевские испытания, — бледно улыбнулась Грета. — Но у меня остался последний вопрос. Кто он такой?
— Кто? — притворился дурачком призрак.
— Ал. На краткое мгновение на его лице появился рисунок чешуи. Тонкие, едва заметные линии, — она прижала к губам палец, — всего один удар сердца и рисунок пропал. В нашем мире, кроме людей, жило еще три расы — дриады, эльфы и драконы. Но разве назовет дракон себя чудовищем? А чешуя это определенно отсылка к драконьему роду.
— Умные женщины это прекрасно, но так утомительно, — вздохнул Тель. — Понимаешь, он как бы дракон, да. Но не совсем.
«Дракон и смерть не совместимы», — мурлыкнул Дикки и толкнул носом начисто вылизанную чашку, — «кого убить, чтобы получить еще?»
— Объясни, — попросила Грета, а Тель нахмурился. В этот раз Дикки говорил так, что слышала его только хозяйка.
«После зимы весна, затем лето. Смерть и драконы не совместимы, дриады потеряли свой дол. Это память поколений. Дорфы создания драконов. Они бросили нас. Стая недовольна и не допустит Ферхару к себе. Я родился зная это».
