На улице Маяковского был трехэтажный дом, где жили немецкие связисты, летчики и офицеры. У дверей всегда стоял часовой. Этот дом партизаны решили взорвать.
В доме работала Настя Паршина, которая часто приходила к нам. Мама сначала сняла наружный план дома, потом Настя у нас в квартире вычертила внутренний план. Планы мама отнесла в отряд; там всё обсудили и начали готовиться к взрыву дома. Доставлять тол поручили мне.
В городе не хватало хлеба, и жители, особенно дети, выменивали его у немцев на яйца. Мне клали в корзину тол, засыпали мякиной, а сверху укладывали яйца. Я одевалась покрасивее, завязывала в волоса бант и шла к дому на улице Маяковского. Сделав перед часовым реверанс, я на польском языке просила пропустить меня к «панам офицерам», чтобы выменять яички на хлеб. При этом я давала часовому 2–3 яйца. Он меня пропускал на кухню. Немец-повар шел за хлебом, а я передавала тол Насте.
Однажды немец не вышел из кухни за хлебом, а сам начал выкладывать из корзины яйца. Он копался в мякине, а я со страхом думала, что немец сейчас доберется до дна… Тогда Настя за его спиной бросила на пол дорогое блюдо. Немец обернулся и начал ругать Настю, а я тем временем вынула из корзины все яйца.
Когда дома я рассказала об этом маме, она побледнела, обняла меня и сказала:
— А если бы тебя задержали и посадили в тюрьму, ты бы сказала, кто ты?
— Никогда!
— А если бы тебя били и мучили?
— Я бы вспомнила о наших погибших комсомольцах. Они мои старшие товарищи, а я пионерка, их смена.
— Доченька моя, а ты бы не обиделась на нас, что мы посылали тебя на это дело?
Я ответила маме:
— Я горжусь вами и тем делом, которому служу, и с радостью умру за него, если будет надо!
Наконец настал день, когда Настя завела мину и ушла в отряд. Через шесть часов в доме на улице Маяковского произошел взрыв.
Вскоре после этого папа отвел меня и брата к партизанам, а сам оставался в городе на подпольной работе до прихода Советской Армии.
Калерия Зажарская, 1930 года рождения.
Командир партизанского отряда послал меня отнести листовки нашему связному, подпольщику Борису. Борис жил в деревне Бабинковичи, Сенненского района, в пяти километрах от штаба отряда.
Я отнесла листовки, получила у Бориса новые сведения о немцах и возвращалась в отряд. Ночь была тихая, лунная. Идти приходилось кустами и лесом вдоль большого озера. Посредине озера, на островке, стояла деревня Курмели. В ней и размещался штаб партизанского отряда. Я осторожно пробиралась по узкой тропинке. Вдруг впереди в кустах послышался шорох. «Наверно, партизаны идут на задание», — подумала я и, притаившись, стала ждать, что будет дальше. Через некоторое время затрещали сухие сучья. При свете луны я увидела всадника. Он ехал прямо на меня. Залаяла собака. Она, наверно, почуяла чужого человека. Я догадалась, что это немецкий шпик.
