Но дело есть дело. В субботу ночью залез в лавку А. Никого нет, но не покидало ощущение, что видят. Может, камеры наблюдения? Н. обещал, попадешься на взломе — отмажем. Странный скрип, будто колесо какое вертится, мягко, ловко. Стук — машинки? Ничего и никого. Лишь лунный свет и тишина. С фонариком обшарил все, вроде ничего п. [подозрительного?]. Да, нашел журнал посетителей.
ВОТ ЭТО НАХОДКА!!!!!! Все посетители, в хрон. порядке. Первая — Лаврова, потом — Осинского баба, третья — итак все ясно. Значит, следующий по списку будет Карц. Я сфоткал «список Шиндлера» — и ноги. Можем захватить убийцу с поличным на следующей жертве. Маньяки они такие, от накатанного не отступают. Западня готова.
Да, ещё. На стене заметил знак — что-то вроде нагромождения линий, а в центре жирная точка и восемь линий. Надо поговорить с Кирой — явно оккультная символика. Говорил же — СЕКТА! Блин, забыл её сфоткать».
«16 июня, вторник. Наш инспектор Сосиськин (пальцы у него как сосиски, а энкать надоело, пусть будет Сосиськиным) доволен. А мне хочется плюнуть ему в р. Но выхода нет — надо спасать Карца. Его не жаль, надо остановить маньяков. Мало ли, сегодня Карц, а завтра — полезный для общества человек или — Я? А что — ведь и моя Танюха её клиентка! Пропади пропадом это кружевное белье, эти чертовы чулки и трусы!
Сосиськин решил устроить западню. Потихоньку, ненавязчиво обрабатывают Карца. Мол, не оставаться одному. Установили в его доме тревожку. Взяли под наблюдение. По уговору, я приду в пятницу и буду на стреме».
«20 июня, суббота. Мне стыдно. В четверг сломался и улетел к своей бестии. Она мне устроила настоящий трэш. Черт, а не мажет ли она себе… (непечатное слово) каким-то наркотиком? Я был с ней весь четверг и всю пятницу. Насилу вырвался в субботу. Карц сдох.
Сосиськин в гневе. Я соврал про дела, но он не поверил. «Бл…н», говорит. Я в защитную стойку — а ваши тревожки, наблюдатели в кустах? Тот аж побелел. Удалось все-таки вызнать — естес-нно, тревожку Карц не нажимал, наблюдатели, черт их дери, заснули — ОБА! Продрали зенки, а тот уже болтается голышом.
Да, забыл сказать, при всех трупах — пауки. Сначала не обратил внимания, а потом — откуда в таких доминах, в которых пылинку сдувают, пауки? А С. не глуп — пауки, грит, важно, это почерк убийцы. Говорит, был такой маньяк, который тараканов пихал в рот жертвам. Звали Таракан. Ну а тут, судя по всему, Паук. Причем везде разные. На первом был — обыкновенный паучок, погуглил — так и зовется — домашний. На втором — крестовик и т. д. Вещдоки — в ментуру, бабу — в дурдом».
