— Вы испортите себе глаза, госпожа. Нельзя читать при таком неверном свете.
— А чем мне прикажешь заняться сейчас? — фыркнула Клэр.
— Ложитесь спать.
Услышав презрительный возглас, она добавила:
— Или подумайте над тем, как обмануть графа.
В ответ Клэр запустила в нее подушкой.
Последующие два дня прошли в тишине, спокойствии и ужасающей скуке. Клэр пыталась читать, но чтение не захватывало ее, и она только и делала, что откладывала книги, пробежав глазами пару строк. Они принимались играть в кости, но и игра шла вяло, без интереса. Чаще всего Клэр ходила по комнате, подолгу останавливаясь у каждого из окон и глядя во двор. К ним никто не приходил, даже граф, наверняка решив дать девушке время подумать. Впрочем, визита последнего Клэр желала меньше всего. Она рано ложилась спать, чтобы хоть как-то убить время, но выспалась в первый же день, и молодой организм требовал деятельности, а не отдыха. Девушке приходилось долго ворочаться в постели, прежде чем сон оказывался к ней милостив.
Возможно, граф хотел также, чтобы Клэр помучилась в ожидании, которое помогло бы ей принять верное решение и ускорить этот процесс. Но она ничего, кроме всепоглощающей скуки не испытывала. Вопреки сложившейся ситуации, она не впала в уныние или панику, тоску по дому и напряженное ожидание своей невеселой участи. Может быть, ее состояние следовало назвать апатией, но не апатия принуждала ее часто зевать.
На третий день столь деятельного времяпровождения, возвратившись с обедом, Франсин обнаружила свою госпожу сидящей на подоконнике перед раскрытым окном. Она едва поднос из рук не выронила.
— Что это вы делаете? — вскричала она, почти бросая его на стол и кидаясь к Клэр.
Та обернулась и приподняла брови.
— Сколько шума, Франсин! Ты подумала, что я топиться собралась? Этого вам долго ждать придется.
— Ну конечно, — проворчала служанка, — утопитесь вы, как же. Мне и в голову такое не пришло. А вот нырнуть и поплавать — это вполне возможно.
— Я только попробовала, так ли холодна вода, как вы мне об этом твердите.
Франсин покачала головой и спросила:
— Ну и как?
— Холодная, — подтвердила девушка, — даже сейчас, когда светят солнце. Представляю, какова она ночью.
— Хорошо, что вы это признали, госпожа. Вставайте, я закрою окно. Вы можете простыть.
— Боже, Франсин! Тебе пора выходить замуж и нянчить своих собственных детей, — протянула Клэр, спрыгивая на пол, — иногда у меня появляется опасение, что в один прекрасный день ты завернешь меня в пеленки, сунешь в рот соску и будешь качать на руках, приговаривая: «Баю-баюшки-баю».
