Рэчел вздрогнула и едва не упала со скамьи. Впрочем, и сам Фортенгейм был застигнут врасплох. Он резко обернулся.
— Рэчел! — издала новый вопль Кэт, подходя ближе, — что это значит?
— А… э-э-э… — девушка захлопала глазами, — Кэт, зачем ты так кричишь? Я испугалась.
— Я тебя спрашиваю, кто это? — сестра ткнула рукой в сторону Фортенгейма, — вот этот вот нахальный тип, кто он? Что молчишь? Тебе что, сказать нечего?
— Я скажу, когда ты перестанешь кричать.
— Ну, говори, — Кэт уперла руки в бока.
— Этот человек постоянно гуляет по нашему саду.
— Ну да. И теперь ты решила с ним познакомиться. Так?
— Я просто хотела узнать…
— У, противная сопливая девчонка! Вот, чем ты тут занимаешься! Я-то думаю, что тебя постоянно в сад тянет!
— Ты дура! — вскричала, потеряв терпение Рэчел, — я случайно на него наткнулась, понятно? Сама ты сопливая!
— Кто тут дура? А ты… ты — чучело! Немедленно вставай и иди в дом!
— Я не могу.
— Да что ты! Она не может! И почему это ты не можешь, интересно?
— Потому что я ногу подвернула! — громко закричала Рэчел, рассердившись всерьез, — поэтому я и сижу здесь!
— Не вопи, — бросила ей сестра и повернулась к Фортенгейму, — ты что сюда явился? Тебя сюда звали? Нечего сюда ходить! Ты собирался порвать со мной все отношения, вот и прекрасно! Убирайся, ты меня слышишь?
— Я вовсе не к тебе пришел, — он пожал плечами.
— А вот к ней, — Кэт указала на сердито сопящую сестру, — к ней ты вообще дорогу забудь! Я не позволю тебе с ней общаться. Рэчел, иди в дом. Мне нужно как следует поговорить с этим нахалом!
— Ты глухая, Кэт? Я ногу подвернула. Не могу идти, мне больно.
— Ну, черт, — прошипела Кэт себе под нос, — проваливай, Горди, иначе я позову слуг, и они тебя вышвырнут.
— И она меня еще нахалом называет! — отозвался он, — да ты на себя посмотри! Как тебя следует называть? Мирская табакерка? Кто ни пройдет, обязательно…
— Замолчи! — прервала его девушка, — лучше замолчи, Горди, иначе я за себя не ручаюсь. А ты, — она посмотрела на Рэчел, — вставай и пойдем. Я помогу тебе дойти. Если еще раз сюда сунешься, пожалеешь, — это снова относилось к мужчине.
— Ты его знаешь? — спросила Рэчел.
— Конечно, я его знаю! Точнее, знала. Но теперь не знаю и знать не хочу. Этот гнусный тип — отвратительный, гадкий, мерзкий…
— А вот это неправда, — спокойно возразил Фортенгейм, — и не на меня тебе надо злиться, а на себя саму. Ты сама все испортила. А теперь хочешь, чтобы все было по-старому.
— Не хочу, чтобы все было по-старому! — рявкнула Кэт, забывая про сестру и оставляя ее на тропинке, — я тебя знать не желаю!
