Человек идет | страница 32
Шерсть обгорела, пламя исчезло, но дело этим не кончилось: кролик стал жариться; он шипел и потрескивал, как на сковородке. Приятный запах защекотал ноздри голодных охотников. Они сунулись к кролику, но тут же, вскрикнув, отскочили обратно: их кто-то так куснул за ноги, что даже в глазах потемнело.
Вкусный жареный кролик лежал совсем близко, в каких-нибудь двух шагах, привлекая своим аппетитным запахом. Но он был недоступен. А голод все сильнее напоминал о себе, близился вечер, а им удалось поживиться лишь несколькими зернышками да козявками.
Дело было плохо. Мозг напряженно работал. И вот на глаза попалась обгоревшая ветка кустарника. Сразу вспомнились недавние забавы и упражнения с такими же ветками…
И наши охотники хворостиной подтянули к себе изжарившегося кролика[3].
С каким удовольствием, первый раз за свое существование, человек поел жареного мяса!
Наступили сумерки, воздух сделался прохладнее, но у «естественной печи» было тепло и уютно.
Развлекаясь, юноши стали бросать на застывшую лаву хворост, и он вдруг загорелся ярким пламенем, таким же, как когда-то в лесу. Вокруг стало светло; лица юношей были освещены, и на них появилось что-то вроде улыбки.
Но вот огонь погас, снова сделалось темно и неуютно. Тогда они подбросили еще хвороста, и опять стало светло.
Значит, они сами могли заставить огонь гореть!
Эта мысль привела их в сильнейшее радостное волнение. Они уже только ради любопытства давали огню погаснуть, а затем снова вызывали его. Кое-какие животные приблизились к огню, остановились на почтительном расстоянии и с удивлением наблюдали за тем, что проделывают эти неведомые им двуногие.
Один раз юноши бросили довольно длинную хворостину, а когда загорелся один конец ее, взялись за другой, — и вот огонь уже у них в руках. Они взмахнули пылающей веткой раз, другой, звери как заревут — и наутек! А оба чародея от радости завопили что было мочи.
Но маленький горящий сучок отломился и упал на землю. К нему пододвинули другой сучок — огонь перебрался и на него. Пододвинули третий, четвертый — то же самое.
А через некоторое время у них уже пылал целый костер — первый костер, зажженный руками человека.
Продолжая развлекаться огнем, они перебросили головешку на другое место — и там возник новый костер.
За этой игрой юноши забыли и об усталости, и о сне. Только и заботы было, как найти побольше хвороста да подбросить в огонь.
Хорошо, что кое-где попадались сухие сучки.
И лишь когда поблизости все до прутика было подобрано и сожжено, они улеглись прямо на землю и уснули.
