Кэм слегка улыбнулся. Так она все же услышала его имя, когда его объявили.
– Мне нужно сделать только это, чтобы вылететь из выпускного двора? – спросил он. – Подожди, я думал, что мы не называем его выпускным.
Лилит на мгновение задумалась.
– Просто чтобы все стало ясно: я иду туда, потому что хочу выступить и услышать «Четырех всадников», а не потому, что хочу надеть корсаж моей мечты или клюквенное атласное платье-макси.
– Надеюсь, что нет, – сказал Кэм. – Клюквенный – прошлый сезон.
На мгновение казалось, что Лилит улыбнется, но потом ее глаза снова похолодели.
– Если ты пришел не из-за группы, то зачем?
Спроси ее. Чего ты ждешь? Он чувствовал лежащие в кармане билеты, но по какой-то причине Кэм застыл. Настроение было неподходящее. Она скажет «нет». Ему бы лучше подождать.
Через мгновение неуютной тишины Лилит протиснулась мимо него и пошла через лужайку к побитому минивэну. Она наклонилась через открытую дверь, потянула за рычаг и отступила назад, когда металлическая платформа открылась и опустилась на подъездную дорожку.
Мама Лилит появилась на пороге. На ее губах была розовая помада и чересчур яркая улыбка, которая не скрывала изнеможения в ее взгляде. Ее красота поблекла, но Кэм видел, что когда-то она была сногсшибательна, прямо как Лилит.
– Могу я тебе помочь? – спросила она Кэма.
Кэм открыл рот, чтобы ответить, но Лилит оборвала его.
– Это просто одноклассник. Пришел передать кое-какое задание.
Ее мать сказала:
– Занятиям придется подождать. Прямо сейчас мне нужна твоя помощь с Брюсом.
Она отвернулась от двери и через секунду появилась, снова толкая инвалидное кресло, в котором сидел Брюс. Он кашлял в тряпку для мытья посуды, а его глаза слезились.
– Привет, Кэм, – сказал Брюс.
– Я не знал, что твоему брату плохо.
Лилит пожала плечами и подойдя к Брюсу, пробежала пальцами по его волосам.
– А теперь знаешь. Чего ты хочешь, Кэм?
– Я… – начал было Кэм.
– Неважно. Из всех возможных причин, почему ты здесь, – сказала Лилит, – не могу придумать ни одной важной.
Кэму пришлось согласиться. Но что он мог сделать – раскрыть крылья и поведать ей всю правду? Что он падший ангел, который когда-то разбил ее сердце так сильно, что она так и не оправилась? Что дьявол приговорил ее к тысячелетию постоянного Ада? Что ее ярость к нему была сильнее гнева из-за кражи текста? Что он потеряет все, если не сможет снова завоевать ее сердце?
– Лилит, пора идти, – сказала ее мама, нажимая на рычаг и обходя машину, чтобы сесть на место водителя. Когда коляска поднялась в заднюю часть машины, Брюс встретился взглядом с Кэмом – и удивил его, подмигнув, словно говоря: «Не нужно все так серьезно воспринимать».
