Она вздрогнула в смятении.
– Моя песня?
– Твоя песня – божественное откровение, – сказал он, отталкиваясь от дерева и направляясь к ней. – Я имел в виду трещину в твоей гитаре.
Лилит смотрела, как легко он движется – невозмутимо, неторопливо, словно никто никогда в жизни не заставлял его почувствовать себя неуверенно. Он остановился прямо перед ней и снял холщовую сумку с плеча. Лямка упала на ботинок Лилит, и девушка уставилась на нее, словно парень положил ее так специально.
Лилит откинула лямку в сторону.
– Я осторожная. – Она прижала гитару к себе. – Прямо сейчас это допустимая степень треснутости. Если трещина станет больше гитары, тогда будет хуже.
– Звучит так, словно ты уже все просчитала. – Парень смотрел на нее достаточно долго, чтобы Лилит почувствовала себя некомфортно. Его глаза были чарующего зеленого цвета. Он явно был не отсюда. Лилит не знала, встречала ли она когда-нибудь кого-то не из Кроссроудс.
Он был прекрасен, он интриговал – и поэтому слишком хорош, чтобы быть настоящим. Лилит сразу же возненавидела его.
– Это мое место. Найди свое собственное, – сказала она.
Но вместо того, чтобы уйти, он присел. Рядом с ней. Близко. Словно они были друзьями. Или больше чем друзьями.
– Ты когда-нибудь играла с кем-то другим? – спросил парень.
Он наклонил голову, и Лилит заметила татуировку звезды с лучами на его шее. Она поняла, что задержала дыхание.
– Что, музыку? Типа в группе? – Она покачала головой. – Нет. Не то чтобы это тебя касалось.
Этот парень посягал на ее территорию и тратил то немногое время, которое Лилит могла посвятить себе. Она хотела, чтобы он ушел.
– Как тебе «Дело дьявола»? – спросил он.
– Что?
– Название для группы.
Инстинкт подсказывал Лилит встать и уйти, но никто раньше не говорил с ней о музыке.
– Что это за группа? – спросила она.
Он поднял лист рожкового дерева с земли и рассматривал его, вертя стебель между пальцами.
– Ты скажи мне. Это твоя группа.
– У меня нет группы, – сказала она.
Он поднял черную бровь.
– Возможно, пришло время, чтобы появилась?
Лилит никогда не осмеливалась мечтать, каково это – играть в настоящей группе. Она передвинулась, чтобы между ними осталось больше места.
– Меня зовут Кэм.
– Я Лилит.
Она не очень понимала, почему, назвав этому парню свое имя, почувствовала себя такой значительной, но это было так.
Она бы хотела, чтобы его тут не было, чтобы он не слышал ее музыку. Она ни с кем не делилась своей музыкой.
– Мне нравится это имя, – сказал Кэм. – Оно тебе подходит.
