Однако княгиня Драгомирова не пожелала воспользоваться этим любезным предложением. Вскоре она вошла в вагон-ресторан и, отвесив присутствующим легкий поклон, села напротив Пуаро. Ее маленькое жабье личико со вчерашнего дня еще сильнее пожелтело. Она была уродлива, тут двух мнений быть не могло, однако глаза ее, в довершение сходства с жабой, походили на драгоценные камни — темные, властные, они светились умом и энергией. Голос у нее был низкий, немного скрипучий, дикция очень четкая. Она решительно прервала цветистые излияния мсье Бука:
— В извинениях нет никакой нужды, господа. Насколько я знаю, в поезде произошло убийство. Вполне естественно, что вам необходимо опросить всех пассажиров. Я буду рада оказать вам посильную помощь.
— Вы очень любезны, мадам, — сказал Пуаро.
— Вовсе нет. Это мой долг. О чем вы хотите меня спросить?
— Ваше полное имя и адрес, мадам. Не хотите ли записать их?
Пуаро протянул княгине лист бумаги и карандаш, но она лишь махнула рукой.
— Напишите сами, — предложила она, — это несложно: Наталья Драгомирова, Париж, авеню Клебера, 17.
— Вы едете из Константинополя домой, мадам?
— Да, я останавливалась там в австрийском посольстве. Со мной едет моя горничная.
— Будьте любезны, расскажите мне вкратце, что вы делали вчера вечером после ужина?
— Охотно. Еще из ресторана я послала проводника постелить мне постель. После ужина я сразу легла. До одиннадцати читала, потом выключила свет. Заснуть мне не удалось — меня мучает ревматизм. Без четверти час я вызвала горничную. Она сделала мне массаж и читала вслух до тех пор, пока я не задремала. Не могу точно сказать, сколько она у меня пробыла. Может быть, полчаса, а может быть, и дольше.
— Поезд к тому времени уже стоял?
— Да.
— Вы за это время не слышали ничего необычного, мадам?
— Нет.
— Как зовут вашу горничную?
— Хильдегарда Шмидт.
— Она давно у вас служит?
— Пятнадцать лет.
— Вы ей доверяете?
— Полностью. Она родом из поместья моего покойного мужа.
— Я полагаю, вы бывали в Америке, мадам?
Неожиданный поворот разговора удивил княгиню, она вскинула бровь:
— Неоднократно.
— Вы были знакомы с Армстронгами — семьей, где произошла известная трагедия?
— Это мои друзья, мсье. — В голосе старой дамы сквозило волнение.
— Следовательно, вы хорошо знали полковника Армстронга?
— Его я почти не знала, но его жена, Соня Армстронг, была моей крестницей. Я дружила с ее матерью, актрисой Линдой Арден. Замечательная актриса, одна из величайших трагических актрис мира. В ролях леди Макбет и Магды
