— Он говорит по-английски?
— С грехом пополам, сэр, — презрительно сказал слуга. — Он живет в Америке, в Чикаго, насколько я понял.
— Вы с ним много разговаривали?
— Нет, сэр. Я предпочитаю читать.
Пуаро улыбнулся. Он живо представил себе, как этот джентльмен — «слуга для джентльменов» — пренебрежительно осаживает говорливого верзилу итальянца.
— А что вы читаете, разрешите полюбопытствовать? — спросил Пуаро.
— В настоящее время, сэр, я читаю роман «Пленник любви» миссис Арабеллы Ричардсон.
— Хорошая книга?
— Весьма занимательная, сэр.
— Ну что ж, продолжим. Вы вернулись в свое купе и читали «Пленника любви» до...
— Примерно в половине одиннадцатого, сэр, итальянец захотел спать. Пришел проводник и постелил нам.
— После этого вы легли и заснули?
— Лег, сэр, но не заснул.
— Почему? Вам не спалось?
— У меня разболелись зубы, сэр.
— Вот как! Это мучительно.
— В высшей степени.
— Вы что-нибудь принимали от зубной боли?
— Я положил на зуб гвоздичное масло, сэр, оно немного облегчило боль, но заснуть все равно не смог. Я зажег ночник над постелью и стал читать, чтобы немного отвлечься.
— Вы так и не уснули в эту ночь?
— Нет, сэр. Я задремал уже около четырех утра.
— А ваш сосед?
— Итальянец? Он храпел вовсю.
— Он не выходил из купе ночью?
— Нет, сэр.
— А вы?
— Нет, сэр.
— Вы что-нибудь слышали ночью?
— Да нет, сэр. То есть ничего необычного. Поезд стоял, поэтому было очень тихо.
Пуаро с минуту помолчал, потом сказал:
— Ну что ж, мы почти все выяснили. Вы ничем не можете помочь нам разобраться в этой трагедии?
— Боюсь, что нет. Весьма сожалею, сэр.
— А вы не знаете, ваш хозяин и мистер Маккуин ссорились?
— Нет-нет, сэр. Мистер Маккуин очень покладистый господин.
— У кого вы служили, прежде чем поступить к мистеру Рэтчетту?
— У сэра Генри Томлинсона, сэр, он жил на Гроувенор-сквер.
— Почему вы ушли от него?
— Он уехал в Восточную Африку, сэр, и больше не нуждался в моих услугах. Но я уверен, сэр, что он не откажется дать обо мне отзыв. Я прожил у него несколько лет.
— Сколько вы прослужили у мистера Рэтчетта?
— Немногим больше девяти месяцев, сэр.
— Благодарю вас, Мастермэн. Да, кстати, что вы курите — трубку?
— Нет, сэр. Я курю только сигареты, недорогие сигареты, сэр.
— Спасибо. Пока все. — Пуаро кивком отпустил лакея.
Слуга встал не сразу — он явно колебался.
— Простите, сэр, но эта пожилая американка, она, что называется, вне себя; говорит, что знает досконально все про убийцу. Она очень взбудоражена, сэр.
