— Сами понимаете, мне надо было определить характер ранений, — объяснил доктор.
Пуаро склонился над телом. Когда он выпрямился, лицо его скривилось.
— Малоприятное зрелище, — сказал он. — Убийца, должно быть, стоял тут и наносил ему удар за ударом. Сколько ран вы насчитали?
— Двенадцать. Одна или две совсем неглубокие, чуть ли не царапины. Зато три из них, напротив, смертельные.
Какие-то нотки в голосе доктора насторожили Пуаро. Он вперился в коротышку грека: собрав гармошкой лоб, тот недоуменно разглядывал труп.
— Вы чем-то удивлены, не правда ли? — вкрадчиво спросил Пуаро. — Признайтесь, мой друг, что-то вас озадачило?
— Вы правы, — согласился доктор.
— Что же?
— Видите эти две раны, — и доктор ткнул пальцем, — здесь и здесь. Нож прошел глубоко — перерезано много кровеносных сосудов… И все же… края ран не разошлись. А ведь из таких ран кровь должна была бы бить ручьем.
— Что из этого следует?
— Что когда Рэтчетту нанесли эти раны, он уже был какое-то время мертв. Но это же нелепо!
— На первый взгляд да, — сказал Пуаро задумчиво. — Хотя, конечно, убийца мог вдруг решить, что не добил свою жертву, и вернуться обратно, чтобы довести дело до конца, однако это слишком уж нелепо! А что еще вас удивляет?
— Всего одно обстоятельство.
— И какое?
— Видите вот эту рану, здесь, около правого плеча, почти под мышкой? Возьмите мой карандаш. Могли бы вы нанести такую рану?
Пуаро занес руку.
— Я вас понял. Правой рукой нанести такую рану очень трудно, едва ли возможно. Так держать нож было бы неловко. Но если нож держать в левой руке…
— Вот именно, мсье Пуаро. Эту рану почти наверняка нанесли левой рукой.
— То есть вы хотите сказать, что убийца — левша? Нет, дело обстоит не так просто. Вы со мной согласны?
— Совершенно согласен, мсье Пуаро. Потому что другие раны явно нанесены правой рукой.
— Итак, убийц двое. Мы снова возвращаемся к этому, — пробормотал сыщик. — А свет был включен? — неожиданно спросил он.
— Трудно сказать. Видите ли, каждое утро около десяти проводник выключает свет во всем вагоне.
— Это мы узнаем по выключателям, — сказал Пуаро.
Он обследовал выключатель верхней лампочки и ночника у изголовья. Первый был выключен. Второй включен.
— Ну что ж, — задумчиво сказал он. — Разберем эту версию. Итак, Первый и Второй убийцы, как обозначил бы их великий Шекспир. Первый убийца закалывает свою жертву и, выключив свет, уходит из купе. Входит Второй убийца, но в темноте не замечает, что дело сделано, и наносит мертвецу по меньшей мере две раны. Что вы на это скажете?
