— К вам?
Изумление Маккуина было настолько неподдельным, что Пуаро поверил молодому человеку.
— Вот именно, — кивнул Пуаро. — Рэтчетт был очень встревожен. Расскажите, как он вел себя, когда получил первое письмо?
Маккуин ответил не сразу.
— Трудно сказать. Он вроде бы посмеялся над ним, во всяком случае, из спокойствия оно его не вывело. Но все же, — Маккуин пожал плечами, — я почувствовал, что в глубине души он встревожен.
Пуаро опять кивнул.
— Мистер Маккуин, — неожиданно спросил он, — вы можете сказать без утайки, как вы относились к своему хозяину? Он вам нравился?
Гектор Маккуин помедлил с ответом.
— Нет, — сказал он наконец, — не нравился.
— Почему?
— Не могу сказать точно. Он был неизменно обходителен. — Секретарь запнулся, потом добавил: — Честно говоря, мсье Пуаро, мне он не нравился, и я ему не доверял. Я уверен, что он был человеком жестоким и опасным. Хотя должен признаться, подкрепить свое мнение мне нечем.
— Благодарю вас, мистер Маккуин. Еще один вопрос: когда вы в последний раз видели мистера Рэтчетта живым?
— Вчера вечером, около… — Он с минуту подумал. — Пожалуй, около десяти часов. Я зашел к нему в купе записать кое-какие указания.
— Насчет чего?
— Насчет старинных изразцов и керамики, которые он купил в Персии. Ему прислали совсем не те, что он выбрал. По этому поводу мы вели длительную и весьма утомительную переписку.
— И тогда вы в последний раз видели мистера Рэтчетта живым?
— Пожалуй, что так.
— А вы знаете, когда мистер Рэтчетт получил последнее из угрожающих писем?
— Утром того дня, когда мы выехали из Константинополя.
— Я должен задать вам еще один вопрос, мистер Маккуин. Вы были в хороших отношениях с вашим хозяином?
В глазах молодого человека промелькнули озорные искорки.
— От этого вопроса у меня, очевидно, должны мурашки по коже забегать. Но как пишут в наших детективных романах: «Вы мне ничего не пришьете» — я был в прекрасных отношениях с Рэтчеттом.
— Не откажите сообщить ваше полное имя и ваш адрес в Америке.
Секретарь продиктовал свое полное имя — Гектор Уиллард Маккуин — и свой нью-йоркский адрес.
Пуаро откинулся на спинку дивана.
— Пока все, мистер Маккуин, — сказал он. — Я был бы очень вам обязан, если бы вы некоторое время хранили в тайне смерть мистера Рэтчетта.
— Его лакей Мастермэн все равно об этом узнает.
— Скорее всего он уже знает, — недовольно сказал Пуаро. — Но если и так, проследите, чтобы он попридержал язык.
— Это совсем нетрудно. Он англичанин и, по его собственным словам, «с кем попало не якшается». Он невысокого мнения об американцах и вовсе низкого о представителях всех других национальностей.
