– А у меня друг в феврале с крыши сорвался. Умер от черепно-мозговой травмы.
– А я видел, как одному башку конташкой срезало!
– А при мне одного хорошенько так размазало… На пиццу стал похож.
Это ― излюбленная тема зацеперов. Но есть еще вторая: кто какие трюки вытворял.
– А я запрыгнул на скорости на встречный поезд! ― гордо крикнул мальчик в смешной кепке, которая смотрелась на его мелкой башке кастрюлей. Кажется, его звали Пашка. Я покосилась на хлипкого рассказчика. Блефует… У кого-то родились такие же мысли, потому что Пашку перебили:
– Да твоим пуканом можно разгонять «сапсан»! Гонишь! Не сможешь ты так! А если и рискнешь ― размажет, как манную кашу по тарелке.
Приближался тоннель; сидящие впереди обернулись и замахали руками, веля всем лечь.
Это была большая сходка: еще пятерых зацеперов подобрали в Днице, пятерку на следующей. Через несколько станций на крыше было уже сорок человек! Все радовались, снимали друг друга на камеру, обменивались рукопожатиями в хозяйственных перчатках. Проезжая вдоль длинной линии гаражей, снимали и свои пляшущие на стенах тени.
Повсюду раздавались крики:
– О-ло-ло!
– Это Спарта!
– Это руфрайд!
Кто-то размахивал российским флагом и кричал гимн.
С земли все показывали на нас пальцем и крутили у виска. Плевать. Наша цель ― вокзал. Но до него мы так и не доехали. За три станции заметили с десяток ментов, стоящих на платформе и по другую сторону рельсов. Кто-то донес!
– Облава! Облава! ― закричали все.
Началась паника. Кто-то сиганул с поезда еще до остановки, кто-то побежал по крыше. Мы с Тошкой помчались к межке и прозефирились внутрь. Кто-то последовал нашему примеру и юркнул за нами. Толпой со смехом вбежали в вагон. Пассажиры злобно уставились на нас. Сидящая у прохода пожилая женщина в огромной шляпе ткнула в нас пальцем и завизжала:
– Преступники! Бандиты! Вас всех по тюрьмам надо рассажать!
– А что мы сделали-то? ― на свою беду спросила я.
Я искренне не понимала, откуда такая ненависть!
– Какое хамство! Как не стыдно! Позоришь мать! ― верещала она тоненьким противным голосом. Тут же подхватили другие пассажиры:
– Бедные их родители! Завтра ведь придется хоронить своих детей…
– Да они, наверное, алкаши, им плевать.
– Мать случайно небось залетела…
– У нормальных родителей не получатся такие дети…
Все смотрели на нас осуждающе. А мы? Что мы им сделали?
Ситуацию спас Тотошка. Он подбежал к злобной старушенции, со словами «Цыц, бабка! Умолкни!» схватил ее за поля шляпы и, со всей силы дернув вниз, натянул шляпу на нос. Наблюдая, как бабка с воплями пытается выбраться из своей ловушки, мы взорвались хохотом и, пока пассажиры не очухались от шока, не завыли сиреной и не начали в нас чем-нибудь кидать, выбежали из вагона. В тамбуре посмотрели в окна. Основная часть ментов рванула за теми, кто спрыгнул с электрички. Нам могло и повезти.
