В полной тишине императрица выслушала покаянную речь капитана первого ранга Иванова, потом внимательным взглядом посмотрела сначала на него, потом на своего брата.
– Павел Павлович, – спросила она у своего канцлера, – а у вас какое мнение по данному вопросу?
– С этим несуразным полунезависимым государством, – ответил Одинцов, – все равно требовалось что-нибудь сделать: или отпустить совсем, или непосредственно присоединить к территории Российской Империи. Отпускать – это значит разбрасываться Кемскими волостями, что совершенно неприемлемо. В то же время попытка присоединения может вызвать возмущение у местной элиты и вспышку насилия со стороны финских националистов, которые пока находятся за кадром местной политики. Для открытого возмущения им нужен только повод. Насколько я понимаю, действия каперанга Иванова дезориентировали этих людей, которые не могут теперь привязать свое выступление к смене верховной власти. В нашем будущем времени, несмотря на так расхваливаемую либералами представительную демократию (а может, и благодаря ей), нередки мятежи, приуроченные к моменту смены власти, когда уходящий президент или премьер уже превращается в отработанный материал, а идущий ему на смену еще не принял на себя все полномочия. Будьте уверены, что вероятность мятежа в случае отречения Николая Александровича от короны Великого Княжества Финляндского так же высока, как и десять дней назад. Лидеры сепаратистов в любом случае сделают все, чтобы сорвать процесс передачи власти и учинить мятеж…
– Так, значит, – спросила Ольга, – вы, Павел Павлович, одобряете то, что сделал господин Иванов?
– Я не то чтобы одобряю, – честно ответил Одинцов, – я просто не вижу иного выхода, если, конечно, сразу после завершения русско-японской войны мы не хотим устроить еще и русско-финскую, то есть подавление националистического мятежа, с кровавым исходом…
– Очень хорошо, Павел Павлович, – сказала Ольга, – по правде говоря, все это весьма и весьма кстати. Мы давно думали о том, что наш брат, по доброй воле оставивший нам престол, нуждается в каком-нибудь удельном столе для кормления. Бывший Всероссийский Император ни в коем случае не должен превращаться в обычного обывателя. Это совершенно исключено. Думаю, что мы вполне можем сохранить за нашим братом должность и титул Великого Князя Финляндского с тем, чтобы после его смерти финский престол перешел к его старшей дочери – при условии, что после вступления в брачный возраст девушка выйдет замуж за подданного Российской Империи. Брат, готов ли ты принести мне, то есть нам, вассальную присягу за себя и свое потомство?
