Переезд казался мне бесконечным. Помню, как беспомощно озиралась по сторонам. Все, что я знала, исчезло, и меня просто увозили в неизвестность. Сидя одна на заднем сиденье лимузина, я распустила нюни и хныкала, пока водитель не сжалился и не пересадил меня вперед рядом с собой. В конце концов я уснула, неловко растянувшись поперек рычага переключения передач. Голову я положила водителю на колено и прилипла к его брюкам лицом, вымазанным противной смесью шоколада, слюны и соплей.
Когда машина прибыла в Имение, меня разбудила и приветствовала крупная женщина, говорившая со странным акцентом. Обстоятельства моего путешествия повергли ее в ужас. Закончив наконец осуждать беспечность своего начальства, она представилась фрау Блюмен, директрисой моей новой школы.
Фрау Блюмен была весела и ласкова, ладила с детьми и излучала такое спокойствие, что, казалось, на нее можно было лечь и уснуть. Однако я теперь со всеми держалась донельзя настороженно. Едва я вышла из машины, водитель, у которого я проспала на коленях, уехал, даже не попрощавшись. Я чувствовала, что не могу ни на кого положиться, не могу никому доверять.
И это убеждение оставалось со мной очень долго.
Фрау Блюмен отправила меня прямиком в постель, где я тут же отключилась, измотанная всем, что случилось за день.
Следующим утром я проснулась в новой жизни, уже не той девочкой, которой была накануне. Сейчас немного странно думать, что ты испытываешь примерно то же – и сколько вообще людей это переносят? Мне интересно, запомнишь ли ты каждое мгновение своего первого нового дня? Я свой запомнила.
Это был самый неясный, самый утомительный день в моей жизни.
Меня разбудил петушиный крик. На улице было еще темно, но в комнате уже ворочались люди и постепенно загорался свет. Было очевидно, что мне не остается ничего, кроме как выбраться из постели – особенно после того, как я почувствовала, что меня кто-то неуверенно тыкает в голень. Когда мне наконец удалось разомкнуть веки, я увидела девочку-китаянку моего возраста – она выжидающе смотрела на меня.
– Доброе утро! – прощебетала она. – Я Мэри, и я тебе тут все покажу! Сейчас уже пора вставать!
Все, что она говорила, озарялось радостным восклицанием, а сама она оказалась из числа людей того типа, что всегда пребывают в хорошем настроении.
Однако даже в том возрасте мне казалось неестественным, что здесь всем было по силам просто так выпрыгнуть из кровати уже совершенно бодрыми. Я тогда не знала, что все учащиеся в Имении проходили всестороннее обучение и подготовку, направленную на то, чтобы сделать из них максимально эффективных людей. В том числе «жаворонков». Усугубляло ситуацию то, что все, кто был на моем курсе, жили в Имении еще с младенчества. Четкого времени, когда у людей проявляются силы, не существует – это может произойти на любом этапе жизни, – но чаще всего это случается ранее подросткового возраста, что для Шахов вполне удобно, так как тогда их гораздо легче обучать. Я была единственной в своей возрастной группе, чьи способности не обнаружились еще в материнской утробе. Остальные почти не разлучались друг с другом на протяжении всех восьми лет своей жизни и были здоровее самых профессиональных спортсменов, сдержаннее самих самураев – это была крепкая, сплоченная компания друзей.
