Причесываю старые дела, ищу что-то – хоть малейшие несоответствия, – чтобы выяснить, кто пытается меня уничтожить, но пока мало в этом преуспела. Хотя мне помогает то, что когда люди поступают на службу к Шахам, практически все, что они когда-либо делали, заносится в их дела. Вообще же этим нужно заниматься, как в старину занимались детективы, но у меня нет на это ни времени, ни желания. Я не могу все бросить и следить за этими людьми, поэтому переживаю, что могу не успеть.
У меня случаются неловкие эпизоды, когда не удается сдержать слез. Быть ладьей – это изнурительная работа, и эта угроза ничуть не сделала мою жизнь легче. К счастью, эти слезные приступы обычно случаются в кабинете, и я могу просто подняться к себе в квартиру и прореветься. Потом я умываю лицо и возвращаюсь за стол. Когда секретарь входит, чтобы объявить об очередной встрече или принести новую стопку бумаг, я гадаю, заметила ли она что-нибудь.
Я рада, что мне приходится писать эти письма. По крайней мере, так я могу хоть кому-нибудь признаться в своих страхах, пусть даже нам никогда не доведется с тобой встретиться, а ты не узнаешь, через что я прошла, пока этого не случится.
Изнуренно твоя,
Я
Мифани и Ингрид очутились в просторной и на удивление роскошно обставленной комнате. Пол устилал толстый ковер, на стенах висели картины. Буфет слева предлагал выбор сыров и фруктов, а справа находился богато украшенный бар с графинами и бутылками. С потолка свисала люстра, и по всей его поверхности тянулись витые узоры. В дальнем конце комнаты перед завешанной тяжелыми красными шторами стеной располагалось несколько кресел. Возле буфета топтались люди в костюмах.
– Ладья Томас?
Рядом с Мифани возник мужчина, одетый, как дворецкий. Она, встрепенувшись, повернулась к нему.
– Да? – спросила она.
– Могу я предложить вам выпить? – Он указал жестом на бар.
– О, это было бы чудесно. Не могли бы вы принести мне кофе? Ингрид, а ты что хочешь?
Секретарь и дворецкий немного растерялись, но быстро сошлись на том, что Ингрид тоже выпьет чашку кофе. По их застывшим лицам Мифани поняла, что в Шахах людям в фиолетовом не разносили напитки – им самим полагалось их разносить. Пожав плечами, Мифани направилась к буфету и положила себе на тарелку клубники и сыра.
– Ах, ладья Томас! – воскликнул один из стоявших там мужчин.
Грузный и громкий, с огромными зубами и красным лицом, он подобрался к ней, напоминая своим видом здоровенный грузовик. Мифани, вежливо улыбнувшись, уставилась на него, но с места не сдвинулась, а только сунула клубнику в рот. Он остановился и посмотрел слегка озадаченно, будто ожидал, что она отступит или поежится, но затем приблизился еще, пока не подошел почти вплотную. Ей пришлось отвести голову чуть назад, чтобы можно было смотреть на него.
