— А… мм… — содержательно выдавил из себя принц.
— Ножи позади вас, Киммер. Если понадобятся специи или еще что-то, говорите, не стесняйтесь, буду рада оказать вам посильную помощь.
Принц перестал пребывать в легкой прострации и ехидно посмотрел на меня, его лицо обретало осмысленное выражение.
Чтобы привести человека в чувство, существует великое множество способов. Одни предпочитают знакомство с ледяной водой, кто-то оживает после продолжительного похлопывания по щекам, а Киммер «трезвеет» от наглости.
Надо запомнить.
Я поудобнее уселась на трехногий табурет, приняла выжидательную позу, закинув ногу на ногу, и приготовилась наслаждаться демонстрацией проявления мужской заботы.
И насладилась ею сполна!
Я нетерпеливо поглядывала на то, как Киммер нежно берет яйца пушистиков и методично отделяет белки от желтков.
Потом с нескрываемым трепетом наблюдала за тем, как он взбивает белки до состояния воздушной пены, а желтки плавно смешивает с пряными травами при помощи моей любимой деревянной ложки. И почему-то не испытывала собственнического порыва вернуть ее. Странно, неужели драконья жадность присмирела? Такое вообще возможно?
Я с удовольствием наблюдала, как принц, быстро и без лишних движений отправляет полученную массу в печь, не забывая периодически помешивать готовящееся блюдо все той же деревянной ложкой. И снова жадность молчит. Эй, дорогуша, ты там еще жива?
А вот я, по-моему, нет.
Я затаив дыхание смотрю, как Киммер плавно перемещается по моей кухне, словно заправский танцор по знакомой сцене, успевая нарезать мясо для Тихони и Шрама и покрошить небольшую головку сыра в готовящееся варево.
Принц не забыл и про то, что я здесь, хотя с такими запахами, парящими по кухне, можно позабыть про все. Он протянул мне кружку молока, и я ощутила, как в горле стало сухо.
Мне показалось или принц действительно старается лишний раз меня не касаться? Брезгует, что ли?
Подумаю об этом позже, когда ароматы еды перестанут дразнить меня, как нахальные воробьи дворовую кошку, а Киммер закончит проявлять заботу.
Слишком хорошо у него получается, а я к такому не готова. Отвыкать придется долго и мучительно.
А по-другому я не умею. И вряд ли когда-нибудь научусь.
Милика уплетала завтрак за обе щеки, громко причмокивая от удовольствия. Я благодарно вкушала приготовленное Киммером яство, которое от одной только мысли, что оно было сделано специально ради меня, становилось еще вкуснее и аппетитнее.
