— А ты подозрительно счастливый, Киммер! — не смогла удержаться от ехидства я. — Невеста приглянулась?
— Свадьба, — ответил мне принц, серьезным взглядом изучая мое лицо. Прыщ, что ли, выскочил? — Так надоели эти официальные торжества договорного союза, как вспомнишь, тошно становится. Жених всегда важен, скучен и глуп. Невеста лучится дешевой радостью в ожидании, когда уже закончится мероприятие и можно будет снять мешающий нормальному дыханию корсет. А здесь все так естественно и мило, что волей-неволей начинаешь верить в браки по любви. Смотри, как сияют глаза жениха и невесты! И без всякой настойки!
Я последовала его совету, наслаждаясь искренностью двух влюбленных.
Они были странной парой. Худой, взъерошенный жених и полноватая крупная невеста, которой он едва доставал до плеча. Оба рыжие, с вьющимися волосами и одной улыбкой на двоих, при виде которой у меня сами собой наворачивались слезы радости и счастья, ведь, несмотря на полную, казалось бы, несовместимость, эти двое нашли друг друга.
Киммер молча протянул мне чистый платок, и я с благодарностью его приняла, попутно вслушиваясь в речи остальных гостей.
Благодаря откровениям Киммера, грифону и моему решению поучаствовать в наведении порядка в оранжерее, дабы попутно помириться с наследником престола Элирии, мне стала понятна речь иверийцев — малочисленного народа, что позвал нас на эту свадьбу.
Быстро освоить язык мне, как выяснилось, помогло зелье, приготовленное по неизвестному рецепту пьяной драконицей с полного дозволения Киммера и Аронгака, вождя и дальнего родственника жениха. А дело было так…
Покончив с вредной сорняковой травой в оранжерее, мы с принцем перешли к примирению посредством употребления настойки, которая для меня оказалась слишком крепкой, а для Киммера — излишне слабой. Золотую середину мы отправились искать к иверийцам.
Почему именно к ним мы решили заглянуть в столь поздний час, наследник Элирии мне внятно ответить так и не смог. Однако принц уверенно стоял на своем, мол, идея сварить зелье для понимания речи иверийцев возникла как раз таки на пути к ним, когда зашел разговор о дальнейшей судьбе Милики и моем желании говорить с ней на одном языке.
Для проведения повторного эксперимента (жаль, Гарконаша с нами не было, вот кто оценил бы сей великий замысел и те слова, которые я благодаря ему узнала!) была выбрана поляна недалеко от жилища Аронгака. Вождь с интересом отнесся к нашей авантюре и даже предложил свои волосы, чтобы внести посильный вклад в общее дело. Грех было не воспользоваться его добротой, что включила в себя еще и личный котел, в котором и варилось первое зелье для быстрого изучения языка. Сразу за ним готовилось второе, чтобы не только мы с Киммером могли понимать речь иверийцев, но и они нашу. Во всяком случае, всеобщий язык, на котором мы с наследником Элирии вели жаркие споры, беседы и гневные перебранки. Почему Милика не знала его, мне было, мягко говоря, непонятно. Ведь в Радое, как уверял Киммер, практически заставляли учить всеобщий наравне с родным языком. Может быть, Милика была особенной?
