И сейчас он испытывал нечто подобное.
Наверное, это любовь.
Любовь к девушке, которую вряд ли примет король и народ Элирии.
Ведь на престоле нужна особа благородных кровей, как Виария или другие принцессы. Но никак не простолюдинка, от которой сходит с ума единственный отпрыск Трогда Свирепого, отметая все возможные доводы разума, отчаянно кричащие о том, что не доведет до добра эта внезапно вспыхнувшая любовь в Ведьминой Чаше.
Что закончится все тем, что честь невинной девицы будет опорочена. Она возненавидит коварного искусителя и всех мужчин вместе взятых. А позже пойдет к какой-нибудь ведьме или, еще хуже, наложит на себя руки, не смирившись с тем, что от нее отказались, отдали, как поломанную игрушку!
Нет! Не бывать этому!
Кайла не повторит судьбу его матери!
Иначе чем Киммер лучше того, кого он презирал?
— Я не допущу, чтобы вы страдали по моей вине, Кайла, — произнес принц, потирая ушибленную щеку. Боль его отрезвила и призвала держаться от девушки подальше, как бы тяжело ему ни было. — И не стану таким, каким был мой отец. Обещаю, Кайла! Честное королевское!
Ночь прошла в попытках уснуть и забыться до самого утра.
Тщетно.
Я ворочалась, то обнимая одеяло, словно живого человека, то отпихивая его ногами от себя подальше, будто оно в чем-то провинилось.
А провинилась я. Перед Киммером. И теперь мне за это стыдно.
Нехорошо я с ним поступила. Зачем бить? Можно оттолкнуть и выразить словами свои претензии и недовольство.
Нет же! Уроки Марлоу так просто не выбить заботой и лаской.
Через боль намерение доходит быстрее.
Не поспоришь с этим. Горящая от соприкосновения со щекой Киммера ладонь передает истину, втолкованную хозяином замка, лучше, чем сказанные в спешке слова… Нужно пойти и извиниться!
Была у меня где-то настойка хорошая, отлично снимает отек, покраснение и повышает настроение. Насчет последнего сомневаюсь, но Снедька уверяла, что огненная водица творит настоящие чудеса. Посмотрим, так ли это на самом деле!
Быстро собравшись и немедленно обнаружив в драконьих закромах заветную бутылочку, я отправилась мириться с наследником престола Элирии.
Знаю я эти ранимые венценосные души! Обижаться будут до скончания веков, как эльфы высокомерные или гномы злопамятные… А вдруг еще руки на себя наложит?!
Я поспешила к Киммеру, крепко сжимая скрепляющую узы дружбы бутылочку.
Наследника престола Элирии я определила в донжон, несмотря на уговоры принца поселить его рядом со мной. Не вышло. Не смогло его красноречие потушить мой факел уверенности в справедливости принятого мною решения. Просторная кровать и Шрам за дверью убедили Киммера, что стоит слушать ту, которая имеет в этом замке власть. До прихода Марлоу, само собой!
