Людей в деревне не было. Ни звука, ни дымка, ни лая собак, только тишина и печаль. Некоторые дома были еще вполне пригодны для жилья, местами поблескивали выцветшей краской сени и ставни. Иные строения покосились, осели, зияли провалами выбитых окон.
Я проходил мимо крепкого, высокого дома. Его двор и крыльцо густо заросли крапивой, признаков жизни не было. И вдруг мне почудился приглушенный топот за бревенчатыми стенами. Я невольно остановился, заглядывая в темные запыленные окна.
— Поди в Каменный лес собрался? — раздался голос за спиной. Я вздрогнул и обернулся. В двух шагах стоял пожилой мужик с пушистой бородой. «Как из-под земли вырос» — пугливо мелькнуло в голове. Бородач, добродушно усмехаясь, добавил: — В этой избе не живут, — пойдем ко мне. Я, как раз, собираюсь в город, а ты поживи. У реки сейчас холодно. Дожди. Заодно и за домом присмотришь. Тебя как зовут-то?
— Игорь!
— Меня дядей Лешей зови!
Дом дяди Леши был старым, приземистым, черным от солнца и ливневых дождей.
К просторной низкой кухне все было устроено по допотопной старине: огромная русская печь, давно не скоблённый деревянный стол, лавки вдоль стен. К ней примыкала маленькая комната, в которой разместились только две кровати под шерстяными одеялами и грубая тумбочка между ними.
— Сторожем я здесь, — присел за стол мужик и кивнул мне на табуретку. — Присматриваю, чтобы деревню не растащили. — Перехватив мой удивленный взгляд, охотно добавил:
— А что, растащат по бревнышку: кто на плоты, кто на дрова. Из деревень, что ниже по реке, приедут, разберут дома целиком да сплавят. Только не догляди — голое место останется.
Вскоре на плите закипел чайник. Сторож поставил его на стол, принес из кладовки пышную булку хлеба, банку меда.
— Садись, угощайся: чай из корней да из трав, мед и хлеб настоящие. Ваши-то всегда удивляются. Недавно здесь двое жили, плот строили. Да красиво так сделали; настоящий корабль. Камеры с машин с собой приволокли, лопасти для весел. Все ладом. Да только одного-то Баба Яга прибрала к рукам.
— Какая Яга? — оторопел я.
— А на другом конце деревни живет. Бурду варит, травит геологов да лесорубов, — проворчал мужик. Спохватился, подливая чай в кружку:-Ты ешь, ешь!
Хлеб-то вчера только пек, в городе такого не попробуешь… Вот, говорю, и этих ребятишек заманила: дрова поколоть или еще чего. Один-то с умом. А другой пропал, — покачал хозяин седой головой, помолчал, намазывая хлеб медом. Сегодня не видел его: наверное, с геологами выбрался отсюда или как… Товарищ-то день ждал, два, плюнул и один поплыл — уж лучше так, чем с ненадежным попутчиком.
