Джим испуганно вытаращил глаза. Он ожидал услышать страшный грохот, способный перепугать всю квартиру, и… не услышал ни единого звука.
— Что же это такое? — испуганно воскликнул он. И испугался еще больше. Язык его действовал как всегда, все мускулы лица тоже вполне повиновались ему, и все же он не услышал своих слов.
Мелькнула страшная мысль: «Я внезапно оглох во время сна!» Джим сорвался с постели, схватил тяжелый дубовый стул и с силой ударил им о пол. Стул мячом подпрыгнул кверху и с поломанными ножками отлетел в угол, а Джим все же не услышал ни единого звука, ни малейшего шороха.
Ноги Джима подкосились, и он сел прямо на пол:
— Да. Оглох совершенно…
Долго ли он сидел так на полу, Джим не помнит. Пришел в себя от бесцеремонных пинков в спину. Обернулся вяло. Над ним стояла, покачивая сожалеюще головой, его квартирная хозяйка, почтенная девица Эльжбет Мадсвик.
Как ни был подавлен Джим своим неожиданным несчастьем, все же он сообразил, что принимать мисс Эльжбет в одном белье немного неудобно. Вскочив с пола, Джим нырнул за ширму и, высунув оттуда голову, крикнул:
— Мисс Эльжбет, я совершенно оглох!
Но мисс Эльжбет в ответ почему-то затрясла отрицательно головой, тыча руками в свои уши.
— Она не слышит меня, — догадался Джим. — Боже мой, неужели же я и онемел?!
Если бы у Джима осталась хоть капелька спокойствия, он непременно заметил бы, что и его квартирная хозяйка потеряла свою обычную чопорность. Кружевной передник мисс съехал набок, из-под чепца космами лезли седые волосы, которые она всегда ревниво прятала от постороннего взгляда. На лице мисс Эльжбет ясно отпечатались недоумение и испуг. Но Джим думал только о себе, он думал только о том, как сообщить мисс о своем несчастье.
Оглядевшись, он увидел недалеко от себя газету и карандаш. Схватив то и другое, Джим написал на полях газеты:
— Мисс Эльжбет, я так несчастен. Я оглох.
И передал газету мисс. Та прочла, кивнула головой и, вырвав из рук Джима карандаш, быстро зацарапала им по газете. Джим, высунувшись из-за ширмы, через плечо мисс прочел:
— Я тоже оглохла часа два тому назад. Но мне кажется, что оглохли не только мы, а и весь Нью-Йорк, если не весь свет.
Джим от удивления широко раскрыл рот. А когда закрыл, мисс Эльжбет уже не было в комнате.
Одевшись наскоро, без галстука и шляпы, Джим вылетел на улицу.
