– Кому первому? – тихо спросила хозяйка. – Тебе, певец народный?
Садко пьяно размашисто кивнул, чуть не ударившись подбородком в грудь.
За неплотно прикрытой дверью, которая вела из гостиной то ли в спальню хозяйки, то ли просто в другую комнату, что-то глухо стукнуло. Кат с трудом сдержался, чтобы не вскочить на ноги, даже Груздь разлепил веки.
– Гулена мой вернулся, – успокоила всех хозяйка. – Я ему окошко открытое оставляю.
В щель между дверью и наличником просочился здоровенный черный кот. Спина его была почти на уровне колен старосты, а хвост торчал до столешницы. Конечно, какие уж тут собаки… Порвет и не вспотеет.
Кот по очереди обвел всех презрительным взглядом, махнул хвостом и удалился к печи, легко запрыгнув на полати. Зашуршали тряпки, хрустнуло что-то деревянное, потом кот затих.
– Интересный ты человечек, Садко, – сказала Вера Викторовна, рассматривая – но не самого певца, а нанизанный на булавку кусок воска, больше всего напоминавший паука-альбиноса. – Из всех троих самый скрытный, хотя и остальные не самые… простые люди. Не боишься, что я дом твой сейчас высмотрю? Куда ты потом побежишь, дружочек, как жить дальше будешь?
Садко встал, тяжело опираясь на стол обеими руками, навис над блюдцем, да так и застыл молча.
– Ладно, ладно. Не волнуйся так! Не хочешь, видать… Ну, тогда я и не стану говорить. – Хозяйка стряхнула с булавки воск, и тот булькнул обратно в блюдце. – Кто следующий?
Садко так же молча сел на место, задумчиво глядя на старосту. Его гладкий до этого момента лоб прорезали морщины. Груздь икнул, словно нарочно. Снимая ненужное напряжение, разлитое в воздухе. Потом вытер ладонью потное лицо и сказал:
– Ну это… Давай мне, что ли!
Гадалка посмотрела на него, потом на очередной кусок воска. Потом снова на него.
– Будет у тебя опасность впереди великая. Захочешь – выживешь, да еще и боярином станешь. От тебя зависит.
– Боярином? Вот это нормально… Это хорошо. Шубу куплю…
Дружинника так развезло, что он засыпал прямо за столом. Вроде как сидит еще, но скоро рухнет. Кат с досадой подумал, что рано выйти все-таки не получится.
– А тебе, молодой? – Хозяйка подняла на него внимательный взгляд. Вроде и пила наравне со всеми…
– Мне? Так мне жена уже гадала, – ответил сталкер. Пора было сворачивать посиделки и ложиться спать, а то Груздь того и гляди лицом в тарелку упадет. Хорошо, что уже в пустую. – Велено всех слушать и никому не верить.
– Да? Это она молодец. Бабы вообще умные… Так что, говоришь, с Жоркой-то?
