– Она жива? – в упор спросила женщина на площадке.
– Кто? Глафира Дмитриевна? Да, жива, здорова. Она говорила, что вы сдаете комнаты отдыхающим…
– Комнаты?! А-а, вы, должно быть, на море приехали… Ну, проходите, что-нибудь придумаем.
Чувствуя себя до крайности неловко, Майя втянула свой чемодан в квартиру.
– Если вы не сдаете, я могу поискать другое жилье, – неуверенно предложила она.
– Да нет, не надо, – последовал ответ, – вот эта комната вас устроит? Здесь живет наш сын, когда бывает в городе, но летом его, как правило, нет. Так что располагайтесь.
Приняв душ и передохнув с дороги, Майя уже через час сидела на кухне с хозяйкой, и та разливала по кружкам холодный компот. Чай в такую жару был просто неуместен. На сей раз Майя имела возможность рассмотреть Анну Леонидовну, не упуская деталей, и женщина производила на нее все более и более приятное впечатление. Статная, с горделивой осанкой и спокойным достоинством в движениях; про нее язык не поворачивался сказать: «хорошо сохранилась», потому что Анна Леонидовна была сама жизнь, а не когда-то прошедшая и законсервированная молодость. Легкая полнота гладко натягивала кожу на лице, а густые светло-русые волосы хоть и были уложены на затылке в продолговатый валик, но, выбиваясь из него, слегка вились у висков, придавая ее облику мягкость и нежность. Черты лица, как сразу отметила Майя, были очень правильные, но не резкие, а как бы смягченные, что делало лицо особенно милым.
– И как же поживает Глафира Дмитриевна? – спросила хозяйка квартиры со странными нотками в голосе. Она словно бы и хотела, и опасалась услышать ответ.
– У Глафиры Дмитриевны все очень хорошо, – несмело начала Майя. – Она поздоровела, помолодела даже, можно сказать. Прекрасно себя чувствует.
Явно под впечатлением от услышанного, Анна Леонидовна покачала головой.
– А живет она по-прежнему одна?
– Э-э-э… – Майя напряженно пыталась вырулить на скользкую дорожку между правдой и ложью, – она встречается сейчас с одним человеком, возможно, они будут жить вместе.
– Встречается?! – потрясенно переспросила Анна Леонидовна. – В ее возрасте? Впрочем, от нее чего угодно можно ожидать… И что, хороший человек?
– Неплохой, – дипломатично отозвалась Майя.
– У него небось дети и внуки, а она им всем как добрая бабушка, так? – В голосе Анны Леонидовны ощутимо чувствовалась боль.
– Нет-нет, – поспешила заверить ее Майя, – он тоже одинокий.
– Простите, а вы Глафиру Дмитриевну откуда знаете?
