— Что ж, заходите, раз пришли. —
Голос неприятно дребезжал, хотя в нем еще оставалась частица былой силы. — Садитесь, молодые люди. И ты, юноша, у которого нет дома, и ты, девочка, чей отец в душе атеист… Я знаю, у вас обоих хорошее зрение, так что моя старость и болезнь не секрет. Если хотите спрашивать, спрашивайте прямо сейчас. Завтра можете опоздать. Я понятно выражаюсь?
— Вы проживете еще долго.
— Не надо лицемерия. Каждый новый день — лишние колики в печени. Пора мне на биологическую свалку.
Старуха дала мысленную команду киберкреслу, оно плавно и вплотную подъехало к Нине.
— Подай мне руку. Говорить ничего не нужно. Просто подумай о делах и людях, которые привели тебя сюда.
У Мика шевелились на затылке волосы. Желтые совиные глаза Нэн остановились на Нине, лишь вскользь задев Северина.
— Я вижу сухую равнину, — хрипло, с одышкой сказала старуха. — Равнину, полынь и стоячие камни. Маленькую девочку, которой страшно. И еще… других людей. Взрослых. Их много, они спасаются бегством. Враги совсем близко.
— Все это правда, но случилось двадцать лет назад.
— Я вижу ту же самую девочку, много позднее, на веранде большого дома, рядом ее отец, мачеха и чужой подросток.
— Это Вэл, друг Марка.
Нэн дернулась, белесые, почти птичьи веки опустились, скрывая яркую желтизну глаз. Но тут же поднялись снова.
— Мне тяжело, завеса… Не вижу. Тут какая-то беда.
— Да, через несколько месяцев после утра на веранде люди террориста Ральфа Валентина штурмовали нашу загородную резиденцию в Арбеле. Моя мачеха была ранена, не поправилась до конца и умерла через четыре года от энергетического истощения. Ее звали Джулия, она любила меня как свою дочь. Ральф убил ее. Мне очень жаль, что Ральфа прикончила не я.
— Кто прикончил Ральфа? — быстро спросил Северин у монашки.
— Я вижу комнату, где много книг, библиотеку — пробормотала Нэн. — Высокого мужчину с черной аурой, которая уже угасает и отчаявшегося мальчика с оружием в левой руке. Правая висит неподвижно, она сломана. Это Марк!
Птичьи глаза сестры Разума раскрылись еще шире — так, что исчез ободок пронизанных сосудами белков. Она дышала хрипло, голова запрокинулась, жилы выступили на морщинистой шее.
— Видите что-нибудь еще?
— Камень в степи, шакалов и хромого человека. Женщину, которая песнями добивается странной власти над людьми.
«Менгир, Келлер и певица из ресторана, — с неожиданным уважением к пророчице подумал Северин. — Это не шарлатанство, она не могла угадать, если только… не вытащила информацию прямо из моих мозгов. Для псионика такое не трудно. Нужно задать ей вопрос, на который я сам не знаю ответа»
