, — рассказывал беспалый. — Что там приключилось, толком не знаю, но пока каленусийцы разбирались между собой, наш старик-император велел провести разведку боем. Мы сунулись на их территорию, после чего мутанты нам
вломили. Работали на ментальном, конечно, уровне, но и обычная перестрелка была. Из всей группы вернулся я один, и с тех пор пальцев на руке не хватает. Слушай, Мик… не питай надежды — мы тут все потенциальные покойники.
— А я вроде бы не знал…
— Чтобы выжить, нужно уходить, и ты мне поможешь. А пока тихо, сюда идет еще одна падаль.
Офицер конфедератов (яйцеоподобный шлем снят и пристегнут к поясу) вошел через брешь в периметре и теперь шагал между двумя рядами пленников, время от времени заглядывая в изможденные лица. Узкое довольно благообразное лицо человека не выражало ничего — ни злости, ни сожаления. Несомненно, он тоже бы псиоником.
«Этот тип из их каленусийской спецслужбы — из Департамента Обзора, — прошептал Джури, когда офицер ушел. — Моя карманная защита вчера ночью испортилась. Я ее выкинул в отхожую яму. Я бы и военную татуировку срезал вместе с кожей, но незаметно не получится. Если мои мысли прочтут — отправят на форсированный допрос. Пока что парню мешает общий ментальный фон. Тут очень много перепуганных гражданских».
Джури вдруг замер без движения. Теперь беспалый теперь походил на покойника, который остекленелыми гляделками безразлично таращится в небеса…
Через минуту он очнулся и провел ладонью по лицу, будто сдирая невидимую паутину.
— Твоя сестра близко. Она на свободе. Не беспокойся. Отыщем, как только выберемся, у меня появился план.
…Шли долгие часы, на первый взгляд, ничего не менялось. Джури перевел дыхание и вытер мокрый и красный от солнечных ожогов лоб.
— Холерски трудно, — честно признался он. — Во-первых, расстояние, во-вторых, у этих тварей психика далека от человеческой.
— Попробуй еще раз. Я не знал, что псионики могут работать с животными.
— Если другой вариант — скотская жизнь в загоне, я буду работать с кем угодно.
…Корова, которая медленно объедала невзрачный кустик травы, нехотя подняла крупную голову и замычала. Образ, который сложился в сознании, напоминал опасного хищника. Беспокойная дрожь пробежала по шкуре, корова склонилась, нацелив рога в пространство.
— Зашевелились, подбавь еще.
— Не лезь. Если перестараюсь, все пойдет прахом.
Эти скоты злы, их скрещивали с «дикарями», чтобы улучшить породу. Смотри! Вот оно, как раз начинается…
