было приятнее.
— Заметила что-нибудь новое?
— Сильный огонь — пожар или вспышку, мне помешали, как будто рядом работал сильный псионик.
— Это подлец Джури.
— Это не я, клянусь, — мгновенно отозвался отставник.
— Врешь, сволочь — холодно сказал Мик и впервые в жизни не подумал о возможности получить за это удар в лицо.
У Джури окаменели скулы и глаза сделались пустыми, но он не двинулся с места. Нина помотала мокрой головой:
— Это вправду не он. Тот, который вмешался, был дальше, сильнее и не один. Его аура мне не знакома, а Джури я хорошо знаю. Мне страшно, Мик. Такого я еще не видела.
— Тогда лучше уехать немедленно. Джип готов, вещи собраны. Лучше всего вернуться в Порт-Иллири.
Джури хмуро сидел в углу и, орудуя одним лишь мизинцем, возился с уникомом.
— В эфире помехи. Давайте, ребята, бегите, — злорадно посоветовал он. — А для начала посмотрите в окно. Видишь, Мик, тот огонь на горизонте? Он с северо-западной стороны. Как раз там каленусийская граница. Точно такое же сияние я видел зеленым новобранцем, когда конфедераты оттяпали у нас половину округа. Кажись, начинается новая заваруха. Когда сюда придут чужие солдаты, мы оба сравняемся и в возможности умирать.
Зарево уже занимало половину неба.
— Тем более, мы уезжаем. Нина, пошли отсюда.
— Я вся мокрая.
— Ничего, переоденешься в машине.
Стояла глухая ночь. Тревога уже возникла, но еще не превратилась в панику. В соседнем дворе кто-то пытался завести мотор, нескладно лаяли собаки. Незнакомый добрый старик, очевидно, мучаясь от бессонницы, вышел под звезды, да так и стоял возле воротной стойки.
— Садитесь к нам в машину, — позвал его Северин. — Места хватит, чтобы забрать что-нибудь из вещей.
— Спасибо, сынок, лучше я останусь на месте. Иногда случается, что человек и дом срастаются. Сбежать отсюда так же трудно, как вытащить из земли фундамент.
Раздался низкий, на грани слышимости гул, земля дрогнула, зазвенели стекла, гирлянда нарядных лампочек на чахлых деревьях у ворот мигнула и погасла.
— И-и-и-и!
Ребенок, невидимый в ночи, безысходно плакал на одной протяжной ноте. «Успокойся, успокойся», — сердито и укоризненно повторял мужской голос. «Вера, не стой как чучело, возьми его на руки». Мотор у чужой машины, наконец, завелся, кар с сомнительным шумом неисправного механизма тронулся с места.
— Ночь что надо, — буркнул кто-то иронически, но за напускной иронией прятался страх.
— Горит «Можжевельник».
— Военная база что ли?
— Она самая. Странно, я не чувствовал техники в небе.
