Прошло всего полчаса, после чего размышления и дрему Северина прервал истерический крик.
— Переводчика убили!
Площадка перед Менгиром уже наполнилась людьми — два-три десятка грязных и пропыленных людей, не считаясь со зноем, высыпали под полуденное небо.
— Кто-то прикончил лингвиста.
— Говорят, он сам виноват — забрел за тысячеярдовую границу.
— Варул послал за Йеном, переводчика не нашли, потом второй заместитель догадался в бинокль оглядеть степь. Тело хорошо видно вон с того пригорка. Лежит в траве, животом вниз, затылком кверху, примерно в двух километрах от лагеря. Голова почти не сохранилась, но он, возможно, умер сам по себе, а над телом поработали падальщики.
Секретарше первого заместителя стало плохо.
— Пора покаяться! — крикнул кто-то в задних рядах.
— Да заткнитесь же вы, психопаты, — с досадой попросил Шарбин.
Варул появился из вагончика внезапно, он прошел мимо, глядя на Северина так, как будто тот сплошь состоял из стекла.
— Все! Марш по палаткам, а не то вычту штрафы из жалованья. Если Йен убит, этому есть рациональное объяснение. Убийцу найдут и накажут.
Мик пробился к боссу и ухватил его за локоть:
— Господин Варул, выслушайте меня. Йену уже не помочь.
— Не помочь, — эхом отозвался археолог.
— Его мог прикончить какой-нибудь беглый бандит. Или тут естественна смерть, вроде той, что бывает у псиоников. Вы сами знаете — Йену оставалось немного.
— Все может быть, — буркнул Варул. — А кто вам сказал, Северин, что пророчества исполняются только необъяснимым путем? Если его убили бандиты, такой способ реализации проклятия не противоречит логике.
— Йен мертв, но моя сестра еще жива! Она, наверное, в опасности. Да послушайте же, господин Варул!.. Отпустите меня в Ахаратаун. Если проклятие тут ни при чем, я непременно выживу. Если же Йена убило пророчество, мой уход уже ничего не испортит. Все будет хорошо. Я привезу воду и продукты.
— От судьбы не уйдешь.
«За стариком имеется неприятное прошлое. Сейчас его мучают воспоминания, дело усугубилось из-за нелепого самоубийства Черныша, а до предела обострила ситуацию трагическая гибель Йена».
Мик, прекратив разговор, почти побежал к площадке, уставленной джипами. Ему косились вслед.
— Ловите его! — резко и повелительно закричал кто-то. — Не дайте уйти!
«Чума с ними, я уезжаю. Это коллективное помешательство. Возможно, сказываются примеси в местной воде…»
Северин сорвал брезент с джипа, упал на сиденье и попытался тронуться. Ничего не произошло. Проблемы с горючим не были блефом. Пять-шесть человек неслись к беглецу со стороны лагеря. Некоторые размахивал палками и лопатками. В эти минуты Мик испытывал сильный страх. «Они убьют кого угодно просто так, чтобы воздать жертву собственной трусости». Он выскочил из джипа, надеясь пересечь тысячеярдовую границу раньше, чем его настигнет погоня. Это почти удалось — Северин удирал как борзой пес, но только до тех пор, пока не попал ботинком в отверстие звериной норы.
