— А мотивы?
— Не обсуждаются.
— Уходим.
Северин стиснул в свое ладони ладонь Нины и почти потащил сестру к выходу.
— Ты веришь ему? — спросил он под жарким небом Порт-Иллири.
— Отчасти. Келлер темнит, но не до конца врет. Он вроде бы атеист, с братьями Разума принципиально не якшается. И все же в чем-то он прав — глупо было прятаться от собственного страха. Страх всегда идет за тобой.
Как ни странно, скандальный разговор с Келлером успокоил их обоих.
— Предскажи что-нибудь, только прямо сейчас.
Нина прищурилась, высматривая что-то в мареве городской жары.
— Пусто и глухо. Старое предсказание мешает новым. Хотя… Видишь вон то мороженое на асфальте?
Северин понял все, даже договаривать не понадобилось. Он остановился на углу с интересом дожидаясь развязки. Патруль преторианцев появился внезапно. Мик с интересом выслушал брань поскользнувшегося, хотя и придал лицу отсутствующее выражение.
Остаток дня он и Нина провели на пляже. Молчали больше, чем говорили. Предсказательница швыряла в воду плоские камешки и считала скачки, которые успеет сделать голыш, покуда не булькнет, уходя на дно, чтобы остаться там среди других камней, крабов, водорослей и витых ракушек. Чтобы загасить тревогу, они купались до самого вечера, пока вода не сделалась теплее, чем остывающий воздух. В эти часы незримое облако спокойствия накрыло побережье. Было тихо и безветренно, брели, обнявшись, пьяные от летней истомы парочки. Пели цикады, хрипловато наигрывала музыка в прибрежном баре. Домой вернулись на такси.
Овчарка Тэнку не встретила их, в глухих закутках, в зарослях рододендрона сгустилась тьма.
— Мама!
Магия летнего вечера моментально исчезла.
Люстра не горела. Мик заметался в темноте, отыскивая ручной выключатель, под руку попадались шершавые обои, каменные панели, холодные плети декоративных растений. Так же на ощупь он отыскал в ящике комода пневматический пистолет.
— Мама! Папа!
В глубине дома зловеще мерцало красным. Кто-то возился возле камина. Тлела догорающая бумага, последние искры уже сделались не больше светящегося жучка. Чужак выпрямился и замер — очевидно, он плохо видел в темноте.
— Мик! — взвизгнула Нина, которая осталась у порога. — Вернись немедленно назад!
Чужак (темная, опасная груда) дернулся навстречу. «Я должен защитить сестру». Северин вскинул оружие и выстрелил. В тот же момент старая керамическая ваза на полке разлетелась звонкими черепками. Вспыхнул еще один огонек — голубоватое пламя зажигалки. Черный человек подпалил зажигалкой смятую газету и швырнул ее поверх догоревшей.
