Азию. Он провел 17 лет жизни на службе у великого хана монголов, основателя династии Юань — Хубилая, много путешествовал по Азии. В его изложении действительность иногда переплетается с легендой, но то, что он знал и видел, описано точно и верно. Это делает многие страницы его труда, как и описания Плано Карпини и Рубрука, важнейшим первоисточником. Перевод на русский язык труда Марко Поло также принадлежит Н. И. Минаеву [Книга Марко Поло, 1956].
Кроме указанных работ автором данной монографии в той или иной степени использованы сведения, содержащиеся в опубликованных переводах тибетских, сирийских, византийских, русских и других источников. Однако факты, важные для темы, там единичны, поэтому эти источники не выделены в самостоятельные группы. Некоторое количество фактов взято из материалов по тюркским, тунгусо-маньчжурским языкам, опубликованным различными исследователями (В. И. Цинциус, В. Г. Богоразом, И. И. Захаровым и др.). Ссылки на эти материалы даются в тексте с сохранением транскрипции источника.
К числу важных источников принадлежат также произведения устного народного творчества монгольских народов. В произведениях монгольского богатырского эпоса сохранилось большое количество этнографических деталей, относящихся к древнему периоду этнической истории монгольских племен. В первую очередь это относится к известному «Эпосу о Гэсэре» (о нем см. [Дамдинсурэн, 1957, гл. 1]). Помимо сведений по географии и этнографии монголов и соседних народов в нем содержится много важных сведений исторического характера, позволяющих представить себе этническую картину Центральной Азии XI в. и взаимоотношения различных этнических общностей того времени.
Не менее интересны и опубликованные Б. Я. Владимировым памятники монголо-ойратского героического эпоса, которые включили пласты более ранних эпох, в том числе сведения по материальной культуре, относящиеся к длительно бытовавшим ее формам, и данные по шаманству, роли шаманов в жизни народа. В вводной части своего труда Б. Я. Владимиров описывает, как рождались новые сказания. Сюжет для них не придумывали, основа их всегда была связана с реальным событием в жизни народа. Обычно сказитель слагал былину о том, что он хорошо знал, о событии, в котором сам принимал участие. Сначала такое сказание исполнял сам сказитель, затем его заучивали с голоса и лишь только позднее записывали. Поэтический Дар ценили, и сказитель передавал свои знания эпоса одаренному ученику. Грамотные монголы обычно записывали такие фольклорные произведения [Владимирцов, 1923]. Целый ряд ■бытовых черточек, обычно опущенных в исторических хрониках, «о характеризовавших этническую специфику предков монголов, сохранился в фольклорных источниках.
